Брачное агентство «Рогнеда»

Новгородец жестом подозвал девушку к себе и, сорвав с ее головы платок, схватил за косы и швырнул на землю, рухнул на нее. Раздался женский крик. Рогволод бросился вперед.

И тут толпа дружно ахнула. Все, и новгородцы, и горожане раздались в стороны: в небе над ночным городом разлился блистающий свет, и, словно из ниоткуда, появился прекрасный белокрылый ангел.

Сель был одет во что-то похожее на древнеримскую тогу — точно позаимствовал из гардероба Богодана, с усмешкой отметил Мясоедов, — и смотрелся весьма впечатляюще.

Белые крылья распахнулись, осыпая горожан искрами звездного огня. Посланец небес спустился по световой тропинке на опустевшую площадь и обратился к Владимиру с увещевающей речью. Крылья вновь взметнулись вверх, осыпая толпу сверкающими огоньками.

Ошеломленный, Севастьян только сейчас сообразил, что настроенный на мыслеречь коммуникатор уже несколько минут доносит отборный мат. Торопливо нажав кнопку коннекта, патрульный услышал облегченный вздох буянского оперативника.

— Слушай и запоминай, — сказал белокрылый. — Пока я уговариваю Владимира и иже с ним принять христианство, настрой переместитель на пси-сигнал. Я постараюсь пометить маркерами как можно больше местных. Как только дам отмашку, отправишь горожан в Светлолесье, и мы с тобой удалимся, как у вас говорят, по-английски, не прощаясь. Не медли — эффектный выход сожрал массу энергии, я чувствую, как слабеет силовая защита. Очень надеюсь, что она не понадобится.

Сглазит, как пить дать сглазит, — невольно подумал Севастьян, щелкая переключателем. Он, наконец, заметил, что искры с ангельских перьев падают строго избирательно. Вот рой сверкающих пылинок с правого крыла коснулся князя Рогволода, задел княгиню, двух их сыновей. Еще несколько огоньков осветили стоящую за ними княжескую дворню.

Сглазил-таки! Сель слегка взмахнул левым крылом, и тут только Мясоедов заметил, как из толпы варяжских наемников в ангела полетели стрелы.

Стрелок обнаружился сразу — Добрыня, стоявший неподалеку от Севастьяна, неожиданно оказался опытным лучником. Заботливый новгородский дядюшка спешил расправиться с пришельцем, вмешавшимся в расписанный старым интриганом ход событий.

Натолкнувшись на слабеющую силовую защиту, стрелы вспыхивали и сгорали, добавляя пущего эффекта торжественному выступлению ангела, но Мясоедов, продолжавший слышать Селя в мыслеречи, уловил беспокойство напарника.

Заметив, как лучник потянул из колчана длинную стрелу с серебряным наконечником, патрульный бросился к нему и услышал яростный шепот.

— Заговоренная, — пробормотал Добрыня. — Благословение Перуна на ней. Посмотрим, как ты сейчас запоешь, птица небесная!

Больше Севастьян колебаться не стал — по его мнению, для рекламы христианства сирин уже сделал больше, чем достаточно, да и основные действующие лица, похоже, были уже отмечены «звездным огнем». В конце концов, хоть кого-то из жителей города следовало оставить и в этой реальности. На развод.

Огрев новгородца кулаком по голове, Мясоедов зачем-то выхватил у него лук и, одновременно, нажал клавишу переместителя. Площадь наполовину опустела. Наверняка, под звездный огонь попала и небольшая часть новгородской дружины, но это уже не имело значения.

Торопливо оглянувшись, Севастьян заметил, что Владимир и испуганно прильнувшая к его ногам сидящая на земле Рогнеда, неотрывно смотрят на ангела, из раненого крыла которого капала голубая кровь. Главные фигуранты дела о «Брачном агентстве «Рогнеда» оставались на своих местах.

Воспользовавшись общим замешательством, Мясоедов подбежал к напарнику, схватил его за руку и снова нажал клавишу переместителя.

«Прощай, коварная красавица, будущая полоцкая княгиня! — мысленно попрощался он. — Тебя ждет яркая и насыщенная, пусть и не всегда счастливая жизнь, но в тот раз на твоей совести не будет крови родичей».

Севастьян знал, что никогда не сможет забыть честолюбивую полоцкую девчонку, но не завидовал Владимиру.

— Не от хорошей жизни у мужика было восемьсот жен, — тихо пробормотал Мясоедов, протягивая руку сирину, торопливо заживлявшему рану на крыле.

— Это ты о чем? — подозрительно спросил напарник.

— Да так, о своем, — уклончиво ответил патрульный. — Как ты, в порядке? Извини, если не вовремя вмешался.

— В самый раз, спасибо, — пожимая протянутую руку, ответил Сель, окидывая хозяйским взглядом перенесенных в край белых берез полоцких переселенцев. — Я же говорил, сработаемся! Ты сейчас куда, в институт? Богодану привет!

Не дожидаясь ответного кивка напарника, сирин решительно направился к плачущей княгине.

— Рогнеда, доченька! — повторяла рыдающая женщина. — Что же теперь с тобой будет?

— Не беспокойтесь, — с сочувствием сказал белокурый ангел. — Обещаю, что с ней всегда все будет хорошо.