Брачное агентство "Влюблённые сердца"

    Руки оглаживают грудь, легко трогают соски, а потом вдруг без предупреждения небольно сжимают их, перекатывают между пальцами, чуть оттягивают... Я забываю, что нужно целоваться.

    И он пользуется моментом - покрывает поцелуями подбородок, шею, ключицы, втягивает сосок, обведя его несколько раз языком вокруг. Долго. Восхитительно. Сжимает и гладит. Ласкает и покусывает. Сосет и лижет. И мне кажется, что грудь ноет, а внизу живота жарко пульсирует. Сначала слабо, едва заметно. Но когда мужская рука вдруг оказывается в трусиках, я не успеваю удивиться тому, как это произошло. Я замираю... В предвкушении прикосновения...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍     И он касается. Чуть-чуть потирает вверху круговыми движениями, влажно облизывает грудь. Он ничего не видит. В комнате темно.

    А вот я вижу, как оторвавшись от меня, он смещается вниз. Как стаскивает с меня трусы, как становится на колени между моих широко раскинутых его же руками ног.

    Меня ощутимо потряхивает, как будто поднялась температура, как будто лихорадка... Мне одновременно и жарко и холодно, особенно влажным, языком смоченным, соскам...

    Я, конечно, представляла себе это - как мужчины ласкает меня там языком, но совершенно не была готова к реальному осуществлению своих фантазий...

39 глава. Иван

        Зачем мне это? Убеждать, уговаривать, стараться понравиться, угодить? В моей жизни никогда не было особого дефицита в женском внимании, а уж в сексе так тем более! И вообще, вся ситуация эта казалась мне немного несвойственной, неестествееной... Я с женой расстался без особых эмоций спустя более десяти лет совместной жизни! Я всегда был человеком рассудительным и спокойным! И чтобы вот так - практически на край земли за понравившейся женщиной, о которой почти ничего не знал, да еще обманом, подлогом, с договором этим!

   Но... противоречие между разумом и чувствами давало особый вкус эмоциям. Я это отлично понимал. И по разуму выходило - ни к чему, не нужно мне это все! И в то же время будоражил каждый взгляд её, каждое прикосновение. И я не мог устоять...

    Она была не такая, как все другие мои женщины. Она - совершенно, абсолютно иная. Неидеальная, не такая, которую будешь рассматривать, как статуэтку, опустившись на колени. Она... как очаг, как камин в доме! И пусть об этом никогда не скажешь ни ей самой, ни кому другому - она, как огонь, согревающий, тепло дающий... И это сравнение не обидно нисколько, для меня не обидно такое о ней понимать! Возле нее, рядом с ней, потом, в старости, радостно будет проводить долгие зимние вечера - тепло и уютно...

     Да, это глупо и неромантично! Но я к Алëне душой тянулся. И это было главным. Впервые в моей жизни именно ЭТО главным было!

    Хотя, приятным бонусом к моей душевной тяге к, надо признать, малознакомой женщине, было сильнейшее физическое желание! Она влекла меня и в этом смысле! Да еще и как!

    За окном ярко светило зимнее солнце. Тяжёлые шторы не давали особой темноты в комнате. Я видел всё её тело - стащив и раскидав по комнате Алëнины вещи, оставил её лежать голой на кровати. И очень старался не рассматривать распростертую передо мной женщину! Не потому, что мне этого не хотелось - хотелось безумно - чтобы не смущать только, чтобы успокоить, дать возможность привыкнуть ко мне, расслабиться.

     Она бы, конечно, ни за что не поверила, но мне очень нравилось то, что я успел разглядеть! Алëна была очень пропорционально, очень правильно сложена при том, что не была худышкой. Я понимал, что бесполезно её саму в этом убеждать - женщины очень ревностно относятся к проблеме лишнего веса, но она казалась мне очень красивой! Она притягивала взгляд! Мне касаться её хотелось! А касаясь, я вспоминал о том, насколько она неискушена, и не мог решить, что важнее в дальнейших моих эмоциях - желание научить и просветить, или радостно-ревнивая гордость от того, что моя, что никому не досталась! А уж я-то теперь своего не упущу!

    И ведь ей нравились мои ласки - лежала, затаив дыхание, лишь иногда прерывисто вздыхала, словно воздуха не хватало. И в какой-то момент я забыл о её удовольствии, просто бессовестно забыл снова! Я изучал её тело, просто целовал с восхищением, с благоговением даже...

     Хотелось рассказать ей, какая она! Хотелось правду сказать - что красивая, что особенная, что волнует меня и влечет к себе, магнитом притягивает... Но знал, что слова ее испугают, что не поверит! Поэтому молча ласкал...

     Без сомнений преодолел её сопротивление, не обратил внимания на просьбы отпустить и понял, что сдалась окончательно, когда, с наслаждением приласкав шикарные груди, стал, не чувствуя сопротивления, спускаться ниже.

    И, возможно, нужно было сделать вид, что не разглядываю её и, может быть даже показательно снять очки, но... Но мне хотелось смотреть! И я смотрел на аккуратный треугольник явно рыжих (ну а какие они могут ещё быть?) волос на её лобке. На складочки нежной плоти, едва видимой в полутьме комнаты.