Брачное агентство "Влюблённые сердца"

    Вот и сейчас он смотрел  на меня, я грела руки и не смела поднять глаз. А потом все-таки подняла (дурочка!) и увидела полный сочувствия взгляд! Губы моментально задрожали, как всегда бывает, когда тебя кто-то жалеет, если вдруг с тобой что-то произошло... И я, как ребенок, пожаловалась ему, чтобы объяснить свое состояние - тот факт, что вот-вот снова разревусь:

     - Больно!

     И ждала от него чего угодно, только не нежности! И ласковое прикосновение его теплых губ к моему рту было для него нехарактерно, непривычно! Он привык грубить и дергать, оскорблять и обижать своими мерзкими предположениями! А тут вдруг ладонями обвил мое лицо и не пытается даже добиться продолжения - просто целует, едва касаясь губ, просто поглаживает большими пальцами мои щеки... и это так приятно, это так... волшебно. У меня руки болеть прекратили! Да я вообще забыла о том, что у меня руки есть! И поняла, что как есть, мокрыми, не отряхнув их даже, уже вцепилась в его свитер, уже сама тяну его к себе, только когда дверь распахнулась, и с порога донесся Алёнин голос:

    - Вова, осторожно, сейчас блин упадет!

     Матвей отпрыгнул от меня в мгновение ока и выглядел при этом растерянным, сбитым с толку... И выглядел он таким милым, таким красивым, каким я его видела всегда издалека. Со мной рядом таким... он никогда не был! Со мной рядом он вечно психовал и злился, кривился и презрительно косил глазами!

    Я опустила руки в уже холодную воду, просто не зная, куда их теперь деть. Ничего не подозревающая Алёна занесла поднос с чайником и чашками, а Вовка притащил тарелку с блинами и вазочку с медом.

     - Инга, скажи этому Фоме неверующему, что его отец жив-здоров и просто Наталью в больницу повез! Ваньку до слез довел, Колю не слушает совсем! Я говорю, что папа завтра приедет, а он не верит!

    - Вова, - я поймала взгляд нахмуренного мальчишки. - С папой всё в порядке. Наташу снегом немного засыпало, она упала, ударилась. Вот он ее в больницу и повез, чтобы убедиться, что повреждений никаких нет.

    - Точно? - он вопросительно посмотрел на Матвея, плечом прислонившегося к стене у окна.

    - Да точно-точно, - пробурчал в ответ Звягин. - Что за молодежь такая недоверчивая пошла - взрослым уже не верят...

    - Конечно, - хитро прищурился Плетнёв-младший, становясь один-в-один похожим на своего отца. - Ты, дядя Матвей, обещал научить кататься на коньках, а не научил!

    - Ну какие тебе коньки, если у тебя - вон, нога болит!

    - Так это она сейчас болит, а раньше же не болела...

     Алёна, поставив поднос на тумбочку у кровати, подошла ко мне.

    - Алён, зачем ты принесла все это? Я и сама спустилась бы!

    Сунув палец в воду, она посмотрела на Матвея, проигнорировав мои слова:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

    - Матвей, вода ледяная! Я ж тебе сказала, что повышать температуру нужно, а не понижать! Так, мы пойдем, а вы чай пейте и руки в тёплую воду засуньте! Срочно! Посуду сам принесешь!

    Уже уходя, она обернулась и по взгляду я поняла - видела, как мы целовались! Посмеивается и обязательно завтра устроит допрос...

    - Ну что, продолжим... - спросила я, собираясь добавить "греть мои руки", но не успела, Матвей вдруг оказался рядом и... Этот поцелуй был совсем не похож на предыдущий!

51 глава. Наталья

    Как во сне для меня прошел полет в больницу. Как во сне я передвигалась по ней, ходила на рентген (хоть у меня ничего и не болело!), потому что доктор разглядел гематому на колене... Хотя нет, вовсе не из-за того, что он ее разглядел, скорее потому, что при этом присутствовал Плетнёв! Он настоял на рентгене.

     Я не вникала - делала, что говорят, погруженная в странный коктейль из мыслей и чувств. Я, конечно, пыталась разобраться, что же ощущаю сейчас и наверняка, с точностью до ста процентов, вычленить свои эмоции, разложить их на составляющие, не могла. Сердце переполняли радость и счастье, что я жива, периодически накатывала волна паники, стоило только задуматься о том, что было бы, если бы меня вовремя не раскопали. Облегчение и даже эйфория от осознания своей невредимости... И много-много чего еще, непонятного, трудно осознаваемого, душу переворачивающего.

    Я очнулась, вышла из своего непонятного состояния странной погруженности в себя ночью - словно проснулась... Хотя, возможно, я и спала. Понимала, где нахожусь и даже смутно помнила некоторые моменты. Например, тот, когда врач - пожилая женщина в толстенных очках - говорила, будто бы у меня кроме пары синяков и расцарапанных рук, нет никаких повреждений. Но я и на эту новость почти никак не отреагировала - послушно кровь сдавала зачем-то, даже рентген этот делала. Обо всем разговаривал с врачами Денис.