Брачное объявление

Солнце стояло высоко в небе, негромко шумел над кроватью огромный вентилятор, разгоняя влажный воздух. Вентилятор! Она же выключила его ночью, потому что он мешал ей уснуть! Рут была совершенно уверена, что Оуэн не включал его, когда уложил ее обратно в постель. Вывод прост: пока она спала, он еще раз заходил в спальню.

Увы, это было неизбежно. Но мысль о том, что Оуэн находился здесь, может быть, смотрел на нее спящую, изрядно ее обеспокоила. Хотя, с другой стороны, после ночных приключений ничего нового Оуэн увидеть не мог…

С тяжелым сердцем Рут поднялась с постели и прошлепала по голому полу в ванную. Почистив зубы, приняв душ и высушив волосы полотенцем, она вернулась в спальню, чтобы, к своему ужасу, обнаружить там Оуэна.

– Что ты здесь делаешь? – Рут собиралась добавить «снова», но удержалась.

– Мне надо в ванную.

– Нечего было ждать тут! – вспылила Рут. – Если тебе нужна эта комната, я с радостью уступлю ее и удовольствуюсь гамаком.

– Какая разница? Все равно здесь останутся твои вещи и тебе придется ходить в ванную через спальню.

Оуэн не обнаруживал ни малейшего следа раздражения, напротив, казалось, забавлялся сложившейся ситуацией.

– По правде говоря, – уточнил он, – я пришел за рубашкой… А теперь ухожу. Завтрак будет готов через пять минут.

Вне себя от гнева, Рут недоумевала: вчера Оуэн пребывал в депрессии, сегодня дразнит ее… А она не любила, когда ее дразнят. И злилась, потому что… Почему? Потому что Оуэн приводил ее в замешательство? Да, именно так.

Вчера Рут уснула, мечтая о том, как они займутся любовью. И – о ужас! – во сне пришла к нему. А теперь им предстоит завтракать вместе…

Но, как оказалось, Рут напрасно беспокоилась. Оуэн ни словом не упомянул о событиях минувшей ночи. И вообще делал все возможное, чтобы Рут забыла о случившемся…

Так прошла большая часть недели. Они плавали, гуляли по берегу, говорили. Рут снова запаниковала, лишь когда Оуэн спросил, чем она зарабатывала на жизнь и есть ли у нее хобби. Но ей удалось вывернуться, не вдаваясь в подробности.

– Работала в почтовом отделении. Скучища была такая, что и вспоминать не хочется, – сказала она, и Оуэн не стал настаивать.

Они даже сумели подружиться. Однако Рут хотелось большего: ей казалось, что она жаждет Оуэна все сильнее с каждым часом. И не раз замечала, что он смотрит на нее с вожделением.

В последний день Оуэн повез ее кататься на взятой напрокат лодке. И хотя все произошло по чистой случайности, Рут впоследствии думала, что, желая подстроить события, не могла бы сделать лучше.

Глядя на Оуэна вместо того, чтобы смотреть себе под ноги, Рут споткнулась о бухту каната и упала прямо ему в объятия. Пробормотав что-то насчет судьбы, Оуэн прижал ее к себе. Тут же в мозгу Рут зазвучал сигнал тревоги, но она уже ничего не могла поделать с собой. Она металась в постели, мечтая об объятиях Оуэна. И теперь, когда мечты стали явью, не собиралась отказываться от представившейся возможности.

– Рут… – прошептал Оуэн, ища губами ее губы.

Поцелуй был подобен взрыву. Где-то в глубине вспыхнуло неудержимое пламя, охватившее все ее существо. Рут жадно впилась в рот Оуэна, чувствуя ненасытное, как голод, желание. Она слишком долго ждала, и теперь столь тщательно сдерживаемые эмоции вырвались из-под контроля.

– Рут… – Оуэн с усилием оторвался от ее губ.

Он еще думает! Но сама Рут уже не могла остановиться, не хотела!

– Да, Оуэн, да! – выдохнула она и сама поцеловала его.

Никогда раньше не знала Рут такого испепеляющего жара: кровь кипела, кожа пылала. А руки Оуэна тем временем ласкали ее лицо, шею, напрягшиеся груди…

Сама Рут запустила пальцы в жесткие волосы Оуэна, провела по мускулистым плечам, вниз, по крепкой спине, желая и трепеща. Каждый удар сердца отзывался во всем теле. Дрожа под грузом неизведанных ощущений, она ужасалась себе самой, но ей даже в голову не приходило оттолкнуть Оуэна.

И самое чудесное заключалось в том, что он желал ее так же сильно, как она его. Губы Оуэна требовали и дарили. Рут чувствовала его дрожь, гулкие удары сердца, отдававшиеся в груди, жар его тела.

Прижимая к себе одной рукой, он, чертыхнувшись, сорвал с Рут майку и отшвырнул ее прочь. За майкой последовал лифчик, и Оуэн со вздохом облегчения сжал обнаженную женскую грудь.

Дрожь наслаждения пробежала по телу Рут, превратив ее кровь в расплавленный металл, когда пальцы Оуэна стали ласкать чувствительный сосок, а губы снова коснулись ее рта.

Это было больше, чем она могла вынести. Рут не знала, что доставляет ей больше наслаждения: поцелуи или ласки его умелых рук. Со стоном она откинула голову. Теперь язык и губы Оуэна ласкали ее шею, касались, обжигая, груди Рут. И наконец приникли, покусывая и пощипывая, к пульсирующему соску.

Она обезумела от наслаждения. Вскрикивала, прижав к своей груди голову Оуэна, целовала его волосы…