Брачное слияние

Матушка Конте сжала её в крепких объятиях. – Я знаю, моя милая. Но твоя жизнь теперь в Нью-Йорке, и тебе пора возвращаться. Ты пришлешь мне одну из своих последних картин? Одну, не обнаженную.

Карина шмыгнула носом. – Да. Обещаю. Майкл работает для того, чтобы ты смогла вскоре приехать в Штаты.

- Звучит замечательно.

Джульетта смотрела, как Мэгги и Алекса попрощались и направились к машине.

- Вы поедите с нами в аэропорт? – спросила Мэгги.

- Да, я пока не готова проститься. Я поеду с вами, а потом уеду.

- Я тоже поеду.

Она повернулась в сторону и улыбнулась. – Спасибо. Я знаю, что Данте очень хочет получить немного ласки от тебя прежде, чем мы уедем.

Она заметила, как парень начал гладить кота через переноску.

Карина схватила Джульетту за руку и потянула её в сторону. – Скажи Сойеру, что мы прощаемся. Я сожалею, что он не смог приехать.

Её оглушила внезапная боль. – Я знаю, что Макс пытался поговорить с ним. Я не сдамся. Всю жизнь я ждала такого человека, как он. Я буду бороться так же сильно, как в той ситуации с Luigi’s Bakery, когда они пытались украсть наш рецепт и лишить бизнеса.

Карина рассмеялась. – Они никогда не смогут справиться с тобой. Как и Сойер. Держи меня в курсе, ладно?

- До тех пор, пока ты не потревожишь меня книгой любовных приворотов.

Карина вздохнула. – Я не знаю, что произошло, это безумно странная ситуация. Книга сработала со всеми нами.

- Просто сработала, чтобы показать, что я просто счастливая случайность.

Её сестра слегка ударила её кулаком по плечу. – Не правда. Просто, твоя дорога к истинной любви приняла несколько трудных поворотов. Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю. Давайте, ребята, поехали в аэропорт.

Они забрались в машину и тронулись.

***

Сойер уставился на дверь. Наверное, они уже ушли. По крайней мере, он пытался. Слова Макса стучали в его голове весь день, словно молитва. Он предпринимал бы определенные шаги, чтобы придти сюда сегодня, но он по-прежнему не чувствовал, что принадлежит этой семье.

Сойер повернулся и решил вернуться домой. Принять свой первый инстинкт, который говорил ему отдалиться. Так было бы проще.

Матушка Конте открыла дверь. – Ты разминулся с ними. Они уехали в аэропорт.

Он волочил свои ноги, словно ребенок, попавший в беду. – Простите, Матушка Конте. Я подожду Джульетту дома.

Она открыла дверь шире. – Еще не время. Войди на минутку.

- Ммм, я…

- Сейчас.

Он вошел внутрь. Дом был тихим и пустым.

Она привела его на кухню, и он занял свое привычное место.

Она сварила ему чашечку эспрессо в полном молчании, поставила её перед ним и опустилась в кресло. Сойер потягивал горячий напиток и молил Бога о том, что бы она не давала ему испытательный срок.

Он больше не мог брать.

- Ты знаешь, почему я заставила тебя жениться на моей дочери?

Он взглянул вверх. – Из-за Ла Дольче Фамилиа.

Она рассекла рукой воздух. – Я не могу не заботиться о пекарне. Да, это важно, но не так важно, как счастье моих детей. Нет, Сойер, я сделала это только потому, что знала, что ты был предназначен ей судьбой. Я так же знала, что ни один из вас даже не думал об этом, пока я не заставила. Вы оба упрямые. Оба трудоголики. И оба убеждены, что любовь – это иллюзия, и брака не бывает.

Его страхи привели его в ярость. Его слова прозвучали слишком резко и жестко. – Вы были неправы. Я говорил вам об этом ещё до того, как этот безумный план возымел свое действие. Я уже делал это. Подводил людей. Я не тот, кому можно доверять, Джульетта и Вульф заслуживают лучшего.

Она презрительно фыркнула. – Безумный разговор. У всех нас есть прошлое, и у некоторых оно труднее. Мы все имеем шрамы, физические, эмоциональные, или и те и те одновременно. Ты помнишь, я рассказывала тебе о карме, когда мы повстречались в баре? В тот вечер у тебя был выбор. Твоя жизнь могла бы повернуться в любом направлении. Ты пошел бы по неверному пути из-за своего прошлого – потому что думал бы, что заслужил этого. Но в тот момент, ты достиг чего-то большего. Ничего не предостерегало тебя от ошибки, кроме твоего собственного желания. Никто не предостерегал. Сегодня, ты сталкиваешься с таким же решением. Ты можешь бороться за мою дочь, за женщину, которую любишь. Можешь бороться за Вульфа и смотреть, как он встает на ноги. Или ты можешь пойти по другому пути и говорить о том, что не достоин всего этого из-за своего прошлого, которое не отпускает тебя.

Её слова с силой стучали по стенам дома и расщепляли разрушенные стены за его сердцем. Наполовину разрушенное Джульеттой, сколы от слов его друга, и теперь окончательный удар сломал последнее препятствие. Все, что осталось, это беспорядочные эмоции, голые и уязвимые, пульсирующие вместе с его шрамами.

Его голос сорвался. Сойер опустил голову. – Я не знаю, смогу ли я.