Брачные игры

Посторонний человек не понял бы странности всей этой ситуации. Руфа не приглашала к себе мать и сестер, потому что они моментально поняли бы, что Тристан влюблен в нее, особенно Роза, которая, как ищейка, сразу же чуяла, если между кем-то существовала любовная связь, после всех тех номеров, которые выкидывал Настоящий Мужчина. Чтобы избежать их визитов на ферму, Руфа сама ездила в Мелизмейт, без Тристана. Она рассказывала родным о нем, как о мальчике, не упоминая о том, что этому мальчику уже двадцать лет и ростом он выше нее. Она находила всякие предлоги, чтобы не знакомить его с ними.

К счастью, сейчас почти все внимание Розы было привлечено к новому эпизоду в драме Лидии. Казалось, что замужество Руфы действительно решило все проблемы, и Лидия вдруг пробудилась. В свете перемен на ферме Семпл она вновь вдруг стала решительной и энергичной. Она отправила Линнет к ее отцу с выглаженной и заштопанной одеждой. Помогала Розе смывать из шланга грязь, которая все еще сохранялась на всех поверхностях восстановленного дома. Она готовила, хотя никто ее об этом не просил, причем готовила достаточно хорошо, гораздо лучше Розы. Однажды утром она объявила Руфе, что будет петь в котсуолдском хоре. Это был очень известный и уважаемый хор, которому покровительствовал Эдвард. За неделю до их свадьбы он водил ее в церковь в Сайренсестере, где исполнялась оратория Гайдна «Сотворение мира». Руфа, которая вспомнила этот вечер и множество мужчин и женщин среднего возраста с поджатыми губами, похожими на куриные зады, была очень удивлена ее словами, которые отвлекли ее от мыслей о Тристане.

— Ты шутишь.

— Ты же помнишь, как я любила петь в хоре в школе. Это практически единственное, что я умела хорошо делать, — сказала Лидия. — Так что я набралась смелости и записалась на прослушивание.

— Тебе пришлось пройти прослушивание? Ты пела одна? — Руфа не могла себе представить, что ее сестра, страдающая от безнадежной любви и находящаяся вечно в подавленном состоянии, осмелилась на это.

Лидия захихикала.

— Я ужасно нервничала. Но Фил Хардинг — он дирижер — был очень терпеливым. Я фактически пела с листа по нотам, впервые за много лет. В эту пятницу я пойду на репетицию. Фил божится, что у них там очень неофициальная обстановка. Они начинают репетировать «Реквием» Моцарта.

Руфа уже целую вечность не слышала от Лидии такой длинной речи и тем более очень давно не слышала, чтобы она так много говорила, ни разу не упомянув имени Рэна.

— Поздравляю тебя, — сердечно сказала она. — Я действительно забыла, насколько ты была увлечена пением в хоре в школе Святой Гильдегарды. — Она взяла песочное печенье из стоящей перед ней тарелки. — Помнишь, как на одном из концертов Настоящий Мужчина тоже пел в хоре?

Лидия улыбнулась.

— Месса си-минор Баха — у нас не хватало теноров. Ты помнишь? Он стоял рядом с Нэнси, и они оба так дурачились, что мы чуть не умерли со смеху.

Обе сестры вздохнули. Руфа проговорила:

— Это печенье просто потрясающее.

— Я его пекла сегодня утром вместе с Линнет.

Руфа была просто поражена, услышав о том, что Лидия занималась таким нормальным и организованным делом: пекла печенье вместе со своей дочерью.

— Как тебе удалось не дать ей испортить их?

— Мы испекли по противню, — смеясь, сказала Лидия. — Она повезла свое подгоревшее печенье Рэну.

Руфа серьезно посмотрела на нее.

— Ведь все это не ради Рэна? Только не говори мне, что ты пытаешься вернуть его, превратившись в Найджеллу Лоусон[1].

Лидия продолжала улыбаться улыбкой Джоконды, но в ее добрых потускневших глазах была заметна скрытая твердость.

— Не говори глупости. Я делаю это вовсе не ради него. Я решила, что мне пора начать что-то делать ради себя. — Она говорила запинаясь и очень серьезно. — Найти себя, если хочешь. На протяжении многих лет вы все постоянно твердили мне, что я живу бесцельно, и вы были абсолютно правы. Я не могу слоняться без дела в ожидании Рэна. Я должна продолжать идти вперед ради Линнет.

— Я не верила, что я когда-нибудь доживу до этого дня, — мягко рассмеялась Руфа. — Надо будет рассказать об этом Нэнси.

Лидия выглядела озадаченной.

— О чем рассказать? О том, что я буду петь в хоре?

— Конечно же, о том, что ты наконец отказалась от своих попыток вернуть Рэна.

— О нет, — возразила Лидия. — Я никогда не откажусь от него. Я по-прежнему его жена. Но он должен сам захотеть вернуться ко мне. Он должен захотеть этого очень сильно, потому что ему придется вновь завоевывать меня.

Руфа мягко проговорила:

— Боюсь, что он не захочет вернуться к тебе. Полли очень решительный человек, и я не думаю, что она захочет жить в грехе. Она обязательно заставит его жениться на себе.

— Он никогда не женится на ней, — резко оборвала ее Лидия.

— Лидия, — Руфа никогда не слышала таких резких слов от своей робкой и застенчивой сестры.

Лидия просто рассвирепела.

— Я знаю, он думает, что безумно влюблен в нее. Но я знаю, я абсолютно уверена, что в конце концов он поймет, что мы его семья, и вернется к нам с Линнет.