Брачные игры

Роза заметила, что мысли Руфы заняты чем-то другим, ее радость показалась ей немного неестественной. Ведь она больше всего на свете мечтала о том, чтобы Селена вернулась в школу, почему же тогда она не пришла от этой новости в полный восторг? Что с ней случилось? Она кажется еще более красивой, чем всегда, если это, конечно, возможно. Но в ней определенно что-то изменилось. С упавшим сердцем Роза вспомнила, как Руфа выглядела и вела себя, когда она была влюблена в этого ужасного Джонатана. Руфа и любовь — это горючая смесь. Она вся растворялась в сексуальной страсти и вся словно светилась изнутри. Она никогда не выглядела такой с Эдвардом.

Роза спросила:

— Кстати, как там Тристан?

Руфа засмеялась. Она вновь ожила, вся словно загорелась.

— Прекрасно. И наконец-то очень много занимается, потому что у него есть только одна альтернатива — собирать помидоры. Он говорит, что был бы счастлив, если бы никогда в жизни больше не увидел ни одного помидора.

— Жаль, что он живет не здесь, — на ходу, сориентировавшись, проговорила Роза. — По возрасту он очень подходит Селене.

Руфа сердито поморщилась. Селена моложе ее на десять лет. Она прекрасно поняла, о чем думает ее мать, и была полна решимости не поддаваться ее нападкам.

— На самом деле он постарше, ему уже почти двадцать один.

— Ну, между двадцатью и семнадцатью не такая уж зияющая пропасть. — Руфа прекрасно поняла, о чем хотела сказать, но не стала говорить Роза: о том, что между двадцатью и почти двадцатью восемью годами разрыв значительно больше.

— Он достаточно взрослый для своего возраста, — холодно проговорила Руфа, зная, что на самом деле все как раз наоборот. — Я иногда думаю, что он более зрелый, чем я. — Она поднялась. — Мне пора идти.

— Подожди, — что-то заставило Розу вскочить на ноги вслед за ней. Она обняла свою дочь. — Пожалуйста, приходи к нам почаще, хорошо? Не забывай нас. — Она не могла отделаться от чувства, что потеряла дочь. Руфа наклонилась, молча поцеловала мать и почти бегом бросилась к машине.

Позже, когда Селена читала Линнет вслух (она была наиболее терпеливой из всех и с удовольствием соглашалась почитать Линнет), Роза налила себе лечебную дозу джина с тоником и предалась размышлениям о прошлом. Она со страхом думала о том, что ей, вероятно, следует винить себя за то, что она позволила Руфе пожертвовать собой и выйти замуж за Эдварда. Все ее инстинкты противились этому. Неужели она пренебрегла ими только потому, что они отчаянно нуждались в деньгах? Если бы она отдавала себе полный отчет, к чему это может привести, пришлось бы ей стать свидетелем всего происходящего?

«О Боже, — подумала она, — пожалуйста, начни существовать, чтобы я смогла поверить в Тебя и молить Тебя об одном: пожалуйста, сделай так, чтобы я ошибалась насчет Ру, но если я не ошибаюсь, пожалуйста, позаботься о ней».

Глава девятая

— Итак, попечительский совет проголосовал за предоставление ей стипендии, — объявила миссис Каттинг. — Возможно, помогла фотография на обложке «Вог». Мне даже не пришлось их долго уговаривать.

— Спасибо, — горячо поблагодарила ее Роза. — Огромное вам спасибо.

Директриса школы Святой Гильдегарды зашла в Мелизмейт сразу же после заседания попечительского совета школы, чтобы сообщить Розе приятную новость о том, что, несмотря на ужасное поведение Селены в прошлом году, было решено оставить ей стипендию.

Роза почувствовала огромное облегчение. Ей даже представить было трудно, как она смогла бы просить денег у Эдварда в сложившейся ситуации.

Она была очень удивлена и даже встревожена, увидев на пороге миссис Каттинг. Директриса школы, в которой училась Селена, вовсе не была грозной женщиной, но Роза не могла избавиться от воспоминаний о своих бурных школьных годах. Поэтому ей всегда было трудно общаться с учителями и директором школы, в которой учились ее дочери. Раньше она предоставляла возможность очаровывать их Настоящему Мужчине. Сейчас она боролась с желанием извиниться за состояние своего дома, словно миссис Каттинг потребовала у нее объяснений перед всем классом.

Однако извинения в любом случае уже не требовались. С лучезарной улыбкой и видом настоящего ценителя искусства Селена провела директрису и свою мать в гостиную. Розе было неуютно в этой комнате. В течение последних десяти лет комната была совершенно голой, без ковров, занавесок и мебели, постоянно заполненной холодным белым светом. Они никогда ею не пользовались, и Роза чувствовала себя как гость в чужом доме. Настоящий Мужчина не узнал бы ее.