Брачные оковы. Под крылом его высочества (СИ)

— У них нет выбора, наследник тех земель у темных только один, — все также спокойно отвечает мужчина в центре. Эндел значит его зовут. Дальше он говорит, глядя исключительно на меня. — Нас не интересует власть над землями на поверхности. Единственное, что нас заботит — поддержание жизни Первого города. После великого раскола, после того, как из него были изгнаны все расы, желавшие в нем главенствовать, обладая силой первого артефакта, он, пусть и медленно, столетие за столетием, увядает, его силы истощаются. Все из-за того что в последней битве был поврежден первый артефакт, — Эндел поднял голову вверх, посмотрев на потолок, затем вновь вернул взгляд мне. — Для того чтобы артефакт работал и дальше, необходимо много сил. Этой силой с артефактом на протяжении всех этих веков делимся с ним мы, но и этого мало. Именно поэтому светлые маги, приходят умирать именно сюда. Мы знаем, когда их жизненный путь подходит к концу и призываем их, чтобы перед смертью они могли отдать свой дар артефакту. Это плата за то, что когда-то ваша раса ушла, причинив урон. Темные маги также платили бы эту цену, но их сила не подходит для артефакта, она только больше его разрушает.

Нахмурилась. В голосе столько мыслей и вопросов. Мне обязательно нужно их задать.

— Но вашему первому артефакту подходит сила не только белых магов? Так?

— Силы почти любых магических рас и существ подходит. Только не темных.

— Поэтому стали исчезать не только белые маги но и тролли? Русалки? Эльфы? Это не из-за войны между светлыми и темными и уничтожения артефакта светлых?

— Нет. Та война как раз и привела к тому, что светлых стало значительно меньше. Первому артефакту стало не хватать энергии и пришлось призывать магические расы к первому артефакту раньше срока их смерти, но пытаемся уменьшить ущерб, следя за тем, чтобы те, кого мы призываем успели оставить потомство, во всяком случае хотя бы белые маги, — без каких-либо виноватых ноток отвечает Эндел и затем указывает рукой на ближайшую стеклянную стену. В мутном стекле неожиданно вижу своих родителей, таких, какими их помню, они держатся за руки и улыбаются мне.

Хочу бросится к ним, но не могу, ноги как будто приросли к полу.

— Души тех, кто, отдал свою силу и жизнь артефакту, навсегда здесь, в этом городе, — говорит Эндел. — Ты соединишься с предками, когда настанет твой час, а до этого будешь оставаться в городе. Если тебе удастся восстановить артефакт светлых магов, усилив магический фон мира, то возможно проживешь гораздо дольше, чем тебе будет отмеряно.

Ответить ничего не успела.

— Ваше поразительное лицемерие по масштабам можно сравнить только с той вечностью, которую вы проживаете, — презрительно произносит Каллен.

Эндел вопросительно склоняет голову и даже изгибает бровь, хотя до этого на его лице не отражалось ни одной эмоции. И при этом он все равно смотрит только на меня.

— В чем именно лицемерие?

— Самое большое в том, что это не вы служите артефакту, а он вам. Иначе видимых причин его так упорно поддерживать на протяжении тысячелетий я не вижу. Как именно он вам служит? Я знаю только о заброшенном всеми никому кроме вас не нужном городе и не услышал о том, для чего вообще нужен этот артефакт, кроме того что он великий и первый. Из этого я делаю вывод, что артефакт нужнее вам, чем вы ему. Он поддерживает вашу вечную жизнь и молодость. Так? Именно этой силой вы не захотели делится с другими народами и расами. Новые обитатели этой планеты могли бы жить гораздо дольше благодаря этому артефакту, но тогда вы бы потеряли свое бессмертие, разве не так? Не захотели делиться его силой, поэтому и случилась война. А потом призывали белых магов к калечному артефакту, чтобы те отдавали крохи своей жизни и силы, чтобы та поддерживала вас и дальше. Скорее всего вы и от артефакта далеко отойти не можете, иначе вдали от него начнете стареть как и все ее обычные обитатели. Веками сидите здесь не видя неба, сами себя заперев. Скажешь, что я не прав?

Тут даже у этого невозмутимого вечного, как мне показалось, дернулся глаз и он наконец перевел взгляд с меня на того, кто находится позади.

Оборачиваюсь. Каллен смотрит на оппонента надменно и зло, а стоящий рядом Рэвен изумленно, но не на фиолетого, а на принца. Во взгляде неря Оквиудаертане еще и столько негодования, он как будто кричит: “ЧТо вы делаете, ваше высочество?! Зачем их дразните и нарываетесь? Мы сейчас все умрем!”

Удивительно, но сегодня мы с Ревеном все-таки достигли наивысшей степени солидарности.

Глава 36

Вечный не стал тут же пытаться убить моего мужа, ответил не сразу, что-то обдумал, а затем произнес:

— Ты упомянул о самом большом лицемерии, по твоему я в чем-то еще обманываю?