Брачные планы барона Хейверсмира

В ней было что-то притягивавшее его. И не только то, что она казалась беззащитной вдовушкой, нуждавшейся в человеке, который будет за ней присматривать. Нет, ему нравилась ее красота. Джо встречал много хорошеньких женщин и даже был влюблен в одну из них. Но к этой вдове его привлекало нечто большее, чем прелестная манера хмурить брови и легкая раскосость небесно-голубых глаз. Джо знал ее недостаточно хорошо, чтобы понимать, какое из ее качеств сильнее всего притягивало его внимание, но он определенно ощущал это притяжение.

То, что он не мог выкинуть ее из головы, не меняло его нежелания оставлять после себя сердечную боль. Для романтических чувств сейчас не время и не место.

Если он решит пойти на завтрашнюю встречу – а Джо начинал думать, что это правильное решение, – ему нужно будет держать свое сердце в узде. Ему несложно было представить, что эта красивая вдова накинет на него аркан и сделает своим пленником.

Человек, который встретил их в Фенкрофт-Хаус, походил на джентльмена больше, чем Джо. Если слуга выглядит элегантней, чем сын барона, значит, впереди трудные времена. Оставалось надеяться, что леди Оливия готова к рутинной работе по превращению зарослей в аккуратную живую изгородь. Изгородь, где шипы вскоре станут казаться мягкими стеблями.

– О чем ты думаешь, Джосайа? Мне не нравится твое лицо, – прошептала Розалин, когда они вслед за дворецким шли, вероятно, в гостиную.

Дом был огромным и элегантным до последнего дюйма. Впереди из открытой двери доносилось щебетание птиц.

– Я не хочу, чтобы меня называли Джосайа.

– Пусть так, но помни: у леди Оливии едва ли больше желания тебя учить, чем у тебя учиться. Но учиться тебе придется. Когда вернешься домой, можешь быть ершистым сколько угодно, но сейчас, хотя бы ненадолго, пожалуйста, научись вести себя как джентльмен.

– Я постараюсь, – ответил Джо, поскольку обещать было бы слишком.

Вслед за мистером Рамсфилдом они вошли в наполненную зелеными растениями комнату, восхитительней которой Джо не видел в жизни. Казалось, сад переместился с улицы внутрь дома. Единственным отличием была стеклянная стена. От неба комнату тоже отделяло стекло. Птицы сидели в клетке, но наверняка не подозревали об этом, поскольку ее размеры позволяли там прогуляться. В воздухе стоял густой аромат каких-то цветов.

– Смотри, – шепнула сестра, – по-моему, это апельсиновое дерево.

– Возможно.

Джо никогда не видел апельсиновых деревьев, но знал, что они росли во многих местностях Соединенных Штатов. Он ни за что не подумал бы, что впервые увидит его в Лондоне. Кто мог ожидать такое? Но уже в следующую секунду он забыл об этом.

Вдова стояла у двери, которая, должно быть, вела в парк, отделявший ее дом от их апартаментов. Нагнувшись, леди Оливия старательно оттирала грязь с щеки Виктора. Это зрелище материнской привязанности сразило Джо в самое сердце.

Но почему? Он бесчисленное количество раз видел матерей с малышами, но это никогда не заставляло его онеметь от умиления.

Должно быть, воссоединив их на кладбище, Джо почувствовал себя частью этого трогательного события и ощутил какую-то связь с ними.

– Леди Оливия, пришли ваши гости, – объявил дворецкий, с особой отчетливостью произнося каждый слог.

– Добрый день. Рада снова видеть вас. – Ее приветствие прозвучало более вежливо, чем слова слуги, настолько, что Джо не мог сказать, искренне оно или нет.

Вероятно, нет, что могло быть иллюстрацией их первого урока. Говорите то, что положено. Делайте это вежливо, даже если то, что вы хотите выразить, далеко от гостеприимства.

По правде сказать, Джо надеялся, что это не так. Что ее улыбка действительно указывала, что она рада его видеть. Потому что он был очень рад видеть ее. И в этом состояла единственная светлая сторона ситуации.

– Йй-а-хо! – Маленький Виктор хотел броситься к нему, но мать удержала его за шиворот и решительно потянула назад. – Но, мама, это же мой ковбой!

– Ты знаешь, что не можешь называть людей своими. Сейчас же извинись перед мистером Стетоном.

– Но я же говорю, что ты моя мама.

Леди Оливия явно не знала, что ответить. Поэтому она уставилась в глаза сына особенно долгим взглядом, одновременно подыскивая подходящее логическое объяснение.

– Как насчет такого, Виктор? – Джо почувствовал, что должен что-то сказать. – Ты будешь называть меня и Розалин своими друзьями, если твоя мама не против. В этом нет ничего плохого. Люди каждый день называют друг друга друзьями и гордятся этим.

– Да, пусть так. – Джо не мог не заметить, что она произнесла это с некоторым сомнением.

Розалин сделала шаг и протянула мальчику руку:

– Можно я буду называть тебя своим другом?

– Да, мисс. – Виктор не стал пожимать ей руку, но вежливо поклонился.

Джо сообразил, что это урок номер два: не пожимай дамам руку в знак приветствия.

– Добрый день, миледи. – Он приподнял свою шляпу, как обычно делал, выражая свое почтение женщинам.

Она наклонила голову набок и слегка вопросительно приподняла бровь.

А-а-а… Джо снял шляпу, сунул ее под мышку, затем тоже изобразил поклон, хотя и не так ловко, как Виктор.