Брачные союзы Дома Романовых

Следует дополнить, что Иван IV Васильевич женил своего старшего сына Ивана на дочери Молдавского господаря, православного по вере, а позже отдал свою дочь Елену за литовского короля Александра. Переписка царя с замужней дочерью Еленой свидетельствует, что он хотел поженить на иноземных представительницах владетельных родов и других своих сыновей, обратив свои взоры в сторону Германии, Сербии и Дании.

Борис Годунов, овладевший в 1598 году царским скипетром, в решении брачного вопроса употребил еще больше усилий и устремлений, нежели Иван IV. Все было логично: если родственным отношениям с европейскими дворами большое значение придавал Иоанн, государь по крови, то для рода Годунова, уступавшего по знатности многим русским боярам, брачные связи приобретали исключительное значение. Кроме сугубо государственных интересов, они могли весьма поднять его авторитет в глазах знати и подданных.

В данном случае речь шла, в отличие от Ивана IV, не о самом Борисе, а о его детях – сыне Федоре и дочери Ксении.

Свои действия царь начал с поисков иностранного жениха-принца. Русские летописи свидетельствуют, что царская дочь являла собой лучший образец боярышни того далекого времени. Она была среднего роста, полная («телом изобильна»), белолицая, румяная, с черными глазами и черными волосами, густо лежавшими на плечах, умная («начитанная в книгах»), любительница духовного пения. Можно предположить, что Ксения была обучена всему, что требовалось для девицы знатного рода: кроме чтения, письма, изучения преимущественно церковных книги вышивания, она также изучала иностранные языки. Выбор знатного жениха для такой невесты первоначально пал на шведского принца Густава.

Однако у этого жениха судьба сложилась неудачно: его отца, шведского короля Эриха XIV, свергли с престола, и наследник скитался по европейским дворам. А в это время шел ожесточенный спор за опустевший трон между родичами Густава – его дядей Карлом и двоюродным братом, польским королем Сигизмундом. Так вот, хитроумный Борис Годунов и задумал сделать этого скитальца вторым Магнусом, т. е. через него подчинить себе Ливонию на вассальных правах, полагая, что ни шведский, ни польский короли не будут препятствовать этой акции с участием Московии.

Задуманный план стал быстро осуществляться: к Густаву прибыли царские послы, которые уговорили его переселиться в Московию, где государь обещает ему княжеское содержание и отношение к нему как к родному сыну. Принц согласился и уже 19 августа 1599 года был с большим почетом встречен царем, от которого получил в удел Калугу. Однако замысел Годунова потерпел фиаско. Приглашенный в гости принц начал вести в Москве разгульную жизнь. Его предупредили, что если он намерен стать правителем Ливонии и при поддержке русского царя претендовать на шведский трон, то должен изменить образ жизни, просить руки Ксении, принять православную веру и жить скромнее. Однако своенравный принц продолжал вести себя по-прежнему, и разочаровавшийся в нем Борис лишил его Калуги, а в 1601 году отправил жить в Углич с содержанием почти 4000 рублей. Спустя шесть лет, в 1607 году, наследник шведского престола скончался.

Между тем в Лондоне появилось опасение, как бы семейство Бориса Годунова не породнилось с Венским домом, и королева Елизавета поручила своему послу в Москве Ричарду Лею, чтобы тот предложил Федору Борисовичу в невесты дочь графа Дарби. Предложенная невеста была старше жениха на три года, и Борис пожелал узнать о других возможных кандидатках в невесты. Елизавета отправила с послом Джоном Мериком целый список своих родственников, чтобы русский царь сам смог найти для своих детей невесту или жениха. Когда же королевский посланец представил в феврале 1602 года список Английского правящего дома, то ему было высказано недоумение несоответствием лет, о чем Мерик и сообщил в сентябре того же года Елизавете. Такой ответ Московского дома Рюриковичей был просто отговоркой: в то время царское окружение ожидало в гости датского принца Иоанна, младшего брата короля Христиана IV.