Брачные танцы на пепелище

– А что, и в самом деле, давай уйдём отсюда? – предложил он. – Мы появились, произвели фурор, потанцевали, выпили… По-моему, нам вовсе необязательно торчать на мероприятии от начала и до конца. И потом… Если я не буду давать тебе танцевать с другими мужчинами, народ меня не поймёт, а если позволю этому процессу нестись, как говорится, без руля и ветрил, то получится как у того же Винни-Пуха: ты идешь в гости, а я – не иду…

Юля хихикнула: и в самом деле, что-то мужчины на этом балу слишком уж ею заинтересовались. Если она права, и они сговорились, то ничего хорошего нет в том, что она будет играть им на руку. Если не сговорились – тоже ничего хорошего. Она вовсе не хочет переходить из рук в руки и отбиваться от чересчур настойчивых кавалеров…

– Давай уйдём.

Уж если Льву хочется слинять, Юлю здесь тем более ничего не держит. К тому же она и в самом деле стала чувствовать явное недоброжелательство во взглядах некоторых женщин. Скорее всего, кто-то из тех мужчин, которые заинтересовались ею, перестали уделять внимание женщинам, которые этого ждали. Нет, воевать неизвестно с кем и неизвестно за кого Юле вовсе не хотелось.

Собственно, у неё не было никаких особых иллюзий. Она прекрасно знала, что не стоило ей с самого начала встревать между Львом и Маргаритой. Пусть Ритка и влюбилась в Аркадия Мурашова, но кто может гарантировать, что это не обычное увлечение, которое может быстро кончиться?

Да и вообще. Там, где обнажен нерв, где все на живую нитку, находиться опасно… Даже, не на нитку, а вообще неизвестно, как, что, и на чём держится, такое высокое напряжение, что можно было бы написать, как на столбе: «Не влезай, убьёт!»

И ещё из фольклора: свои собаки дерутся – чужая не встревай!

Даже если Рита для себя уже всё решила, то Лев и не собирался ничего решать. Вернее, придерживался девиза: захотел – действуй!

Он по-прежнему упрямо, как, наверное, и в своем бизнесе, шел вперёд, подобно быку опустив к земле рога. И совершенно напрасно его в чём-то убеждать. В определенный момент он даже может сделать вид, что с тобой согласен, но что у него на уме, одному богу известно.

И, тем не менее, сейчас она всё же шла вместе с ним. Ей это было нужно? Вопрос надо поставить иначе: это нужно ЕЙ? Ответ: не нужно. Чего идёт, чего тащится, чего садится в эту его машину, опять с водителем, и куда-то едет?

А если всё-таки это нужно? Самой Юлии. Лишний раз убедиться в том, что она не права? Нет, хоть что-то поиметь с этого её предприятия, где вовсе не она правит балом!

Поиметь, как же, купи себе японский губозакатыватель. От всего этого ей будет только хуже. Как казалось.

Глава двадцать девятая

Юля попыталась смотреть за окно машины, но снаружи всё будто волшебным образом переменилось. Девушка не узнавала улиц, по которым они ехали, словно это был вовсе не их город…

Может, потому, что она редко ездила по ночным улицам? Или просто не обращала внимания на то, как преображают город неоновые вывески и переплетенные гирляндами, по-зимнему скупые голые сучья деревьев.

Лев сел на заднее сиденье рядом с нею, и в темноте в его глазах отражались огни ночных улиц и напоминали почему-то глаза если не хищника, то человека, которого стоит опасаться. Он выглядел опасным.

Не таким, конечно, каким показался ей не так давно Коготь. Отвратительно опасным. Наоборот, Лев выглядел заманчиво опасным. Хотелось даже закрыть глаза, и пусть этот хищник делает с тобой всё, что хочет.

Он не пытался к ней придвинуться, взять её за руку, и потому Юля чувствовала себя инородным телом в этой машине. Абсолютно чужой. Но при этом она старалась не думать о своем одиночестве и случайности того, что она здесь находится.

Попросить, чтобы машину остановили, и сбежать?

Но так она думала только для собственного успокоения: она может сделать это, если очень захочет. Юля свободна! И вряд ли Лев станет её удерживать.

А потом машина остановилась, открылась дверца, и Лев подал ей руку. Прямо перед ними горели оранжевым с синим светом буквы: «Отель «Иностранец». Юля даже не знала, что в городе имеется такой отель. В последнее время их выросло слишком много, с самыми претенциозными названиями, во всех концах города.

Почему-то по дороге сюда она думала, что Колесников везёт её на какую-то квартиру, специально имеющуюся для таких случаев. В то, что у него будто бы нет – вернее, никогда во время брака не было любовницы – она почему-то с самого начала не верила. Может, так ей думалось оттого, что в подобном свете она казалась себе особой легкомысленной. Если не сказать, легкодоступной.

Была у неё до этого еще мысль: дача. Он повезет её к себе на дачу. Но действительность оказалась оглушающей – для неё. Скажи она свои мысли вслух, Колесников, пожалуй, Юлю бы высмеял: чего она там себе нафантазировала? И она могла бы сказать, что все прочие варианты для нее были бы куда менее обидными.