Брачный договор

Алекса, как по команде, уже в панике скакала вниз по ступенькам. Мигом оценив ситуацию, она попыталась заблаговременно остановиться, но бежала слишком быстро, поэтому проехала босыми пятками по полу и со всего маху врезалась в мужа. Со свистом выдохнув, она схватила Ника за плечи, чтобы удержать равновесие, и заглянула ему в лицо.

В тот же миг ей стало ясно, насколько он взбешен. В ее небесно-голубых глазах отразился ужас. Алекса попятилась, выставив вперед руки, словно заранее обороняясь от нападения. Ник лишь мельком заметил ее непроизвольное движение: глаза ему застилала алая пелена гнева, сквозь которую мало что удавалось рассмотреть.

На его ширинку тяжело опустилась чья-то мохнатая лапа. Он стряхнул ее и спросил лихорадочным шепотом:

— Что, черт возьми, это такое?

— Ник, извини! — вздрогнув, ответила Алекса. — Я просто не знала, что делать! Мне позвонили из приюта и сказали, что у них все переполнено. Они спросили, не могу ли я взять несколько собак хотя бы на ночь. Ник, я не могла им отказать! Я не могла, иначе ведь их всех усыпили бы, потому что в наши дни на развитие приютов выделяют так мало средств. Я, конечно, понимаю, что ты не любишь животных, а потому решила: они здесь спокойно переночуют, а утром я их отведу обратно.

— Ты думала, что сможешь скрыть от меня в комнате целую свору собак?

Ник безуспешно пытался держать себя в руках. Он прилагал к этому все возможные усилия, но все равно чувствовал, что срывается на крик. Теперь он понял, почему дикари таскают своих жен за волосы. По лицу Алексы он видел, что она исподволь оценивает степень его гнева. Закусив нижнюю губу, Алекса легонько переминалась с ноги на ногу, как будто отчаянно подыскивала доводы, чтобы объяснить Нику свой поступок и не спровоцировать его на приступ бешенства.

На его голую ступню положили обглоданную косточку. Ник взглянул на пса — тот вилял хвостом, свесив на сторону язык.

— Он хочет, чтобы ты ее бросил.

— Я сам знаю, чего хочет эта чертова псина! — окрысился на Алексу Ник. — Я не идиот! Хотя ты меня именно за такого и принимаешь! Ты использовала одолжение, чтобы на целый вечер спровадить меня наверх и скрыть все это! — возмущался он, не обращая внимания на ее виноватый вид. — Ты заправская врунья, Алекса! Я, кажется, до сих пор даже не подозревал, как хорошо ты умеешь врать!

От этих слов Алекса перестала ежиться и выпрямилась перед мужем в полный рост:

— Мне пришлось соврать! Я живу с ненавистником животных, которому легче отправить ни в чем не повинных щенков в газовую камеру, чем позволить им гадить в доме!

Ник заскрипел зубами и, не выдержав, ругнулся:

— Даже не пытайся свалить вину на меня, женщина! Ты не спросила разрешения, а просто взяла и привела тайком в мою комнату целую стаю собак! Ты хоть видела, что они там натворили?! И куда делся мой шерстяной оранжевый плед?

Алекса в отчаянии запрокинула голову и издала протяжный вопль.

— Так и знала, что какие-то ничтожные вещички тебе дороже живых существ! Ты как тот тип из «Пиф-паф ой-ой-ой!».[16] Помнишь, он сажал всех детей под замок, чтобы в городе никто не мусорил, не шалил и не безобразничал? Не дай бог, чтобы хоть что-нибудь пошло не так, как он запланировал! Давайте жить в чистоте! Давайте беречь оранжевый плед, как зеницу ока, чтобы он оставался в целости и сохранности!

Ярость Ника грозила вот-вот прорваться наружу. И прорвалась. Сжав кулаки, он издал грозный рык, который, вероятно, очень понравился собачьему выводку, потому что все они вдруг принялись вторить ему и вразнобой подпрыгивать, так что не разобрать было, где чьи лапы, хвосты и туловища.

— «Пиф-паф ой-ой-ой!»? Это ты чокнутая! Это тебя надо посадить в психушку! Сначала врешь мне, потом разоряешь мой дом, потом сравниваешь меня с типом, который мучил детей, — и все потому, что ты ненормальная. Ты боишься взять на себя ответственность и хотя бы извиниться!

Алекса привстала на цыпочки и заглянула мужу в лицо:

— Я хотела, но ты повел себя неразумно.

Ник резко схватил Алексу за плечи, прикрытые какой-то шелковой одежкой, и слегка встряхнул:

— Неразумно?! Я повел себя неразумно?! Я стою посреди ночи в комнате, полной собак, и обсуждаю с тобой дурацкий фильм!

— Он не дурацкий. Почему бы тебе не взять пример с Ральфа Крэмдена из «Молодоженов»?[17] Пусть он крикун и надоеда, зато спас целый собачий приют, когда узнал, что его должны ликвидировать. Почему бы тебе не проявить толику человечности?

— Теперь эти долбаные «Молодожены»! Все, с меня хватит! Ты сейчас же заберешь этих псов, всех до единого, и отведешь обратно в приют, или, Богом клянусь, Алекса, я сам вышвырну их вон!

— Никуда я их не поведу.

— Поведешь!

— Попробуй заставь.

— Попробуй? Заставь?

Собирая жалкие остатки самообладания, Ник вцепился в шелковистый атлас на ее плечах. Пелена перед его глазами наконец исчезла. Он поморгал и взглянул на босые ноги Алексы.