Брачный контракт

Их было очень много. Исписанных мелким незнакомым почерком, местами неразборчивым. У Николь быстро уставали глаза, и она читала их очень медленно да и не торопилась, желая растянуть удовольствие.

И когда только эта женщина — так Николь мысленно называла Синтию — успела столько написать? Если верить матери, они с отцом и знакомы-то были не больше месяца.

Николь решила, что мать сама не знала всей правды. Скорее всего Синтия и отец встречались тайно несколько лет. Иначе и быть не может. Письма не были датированы, и никаких имен не называлось. Ни обращения, ни подписи. Очевидно, они были очень осторожны. Синтия часто уезжала из страны на съемки, а отец не мог ее сопровождать. Она отсутствовала по нескольку месяцев, и они писали друг другу трогательные письма. Интересно, хранит ли эта женщина его письма так же бережно?

Казалось странным, что отец не забрал их. Наверное, в разгар скандала он просто забыл о них, а прислуга нашла старую шкатулку и отнесла на чердак. Да и зачем они ему? Он наверняка знает их наизусть.

Когда-то Николь с волнением взяла в руки первое письмо. Оно было коротким.

«Радость моя, тебя нет, но это ненадолго. Скоро я снова погружусь в глубокий сон, где мы всегда вместе. Я смогу прикоснуться к тебе, обнять, забыть обо всем. Ничего во мне нет, кроме любви к тебе, нет и не будет. Никогда! До встречи, любимый. Я всегда с тобой».

Николь эти письма казались очень странными. Эта женщина не сообщала отцу никаких новостей, не писала ни о чем конкретном, только о своих ощущениях. Она совсем потеряла голову, жила в каком-то другом измерении. Но Николь сама никогда не была серьезно увлечена и считала само собой разумеющимся, что все влюбленные — сумасшедшие. Для самой Николь любовь была не чем иным, как собственническим инстинктом, способом самоутверждения через опьяняющее чувство своей власти. Она просто принимала как данность, что другие люди устроены иначе, и не задумывалась об этом.

«Почему я не видела тебя сегодня? Я так стремилась к тебе. Ты знаешь, что для меня день без тебя — это пытка, страшнее которой ничего нельзя придумать. Ты мучаешь меня, но разве не понятно, что я и так страдаю? Не нужно заставлять меня чувствовать снова и снова свою вину. Если бы я была уверена, что буду с тобой, я бы ушла к тебе. Когда-нибудь так и будет.

Надеюсь, что скоро. А пока я хотя бы время от времени вижу тебя. Шаг за шагом я приближаюсь к тебе. Я знаю, ты давно меня ждешь. Но ведь чем больше дней я здесь, тем меньше мне остается. Когда настанет время, ты протянешь мне руку, и мы шагнем в вечность. Если бы только я была уверена, что иду к тебе, что это будет правдой… но я не уверена. Не позволяй мне сомневаться, не смей этого делать».

«Эта Синтия явно чокнутая», — подумала Николь. Бессмысленные упреки, бессвязные излияния. Перечитав это письмо несколько раз, она сообразила, что речь, скорее всего, идет о свидании, на которое отец не явился. Синтия переходит в конце письма к намекам на возможность сойтись открыто и обоим порвать с семейными узами. Наверное, им надоело видеться урывками и тайком. Неудивительно, что она совсем обезумела. Бедная женщина! А отец еще пропускал свидания. Николь это неожиданно насмешило. Подумать только, ее робкий и нерешительный родитель и эта женщина-вамп. Она стала читать дальше.