Брачный контракт

Николь вынула из кармана халата пакет с какими-то бумагами, положила на столик около постели Айрин и направилась к двери.

— Николь… подожди.

— Не надо ничего говорить сейчас.

— Кое-что я хочу сказать. — Айрин прослезилась. — Я очень люблю тебя.

Они обнялись. Айрин увидела, что Николь еле сдерживает рыдания.

Айрин почувствовала невероятное облегчение. Николь много значила для нее, их размолвка тяготила ее. Теперь все будет по-прежнему. Слова Николь обрадовали ее. Значит, Дональд не врал, он действительно не спал с ее сестрой, Неприязнь к нему мгновенно испарилась. И Айрин в приподнятом настроении вышла из дома.

— Я пришел только затем, чтобы сказать, что не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с кем-либо из твоих родственников. Надеюсь, это ясно?

— Вполне. Можешь поверить, у нас тоже нет никакого желания общаться с тобой. А у меня лично тем более, — заявила Айрин.

Дональд опешил. Он ожидал все что угодно, только не это. Был готов к очередной лжи и притворству, оправданию своих поступков, фальшивому раскаянию. Но Айрин была как никогда спокойна и сурова.

— Я объясню, зачем вызвала тебя. Мне нужна твоя помощь, Дональд.

— Послушай, между нами…

— Я не хочу говорить о том, что было между нами. Мне это уже не интересно, и это не имеет никакого значения. Я попросила бы тебя больше не возвращаться к этой теме.

Дональд окончательно растерялся. Айрин всегда удается сбить его с толку, вывести из равновесия. Он уже не знал, как вести себя с ней.

— Давай наконец перейдем к делу. По-моему, мы оба нуждаемся в помощи. И так уж получилось, что, кроме нас двоих, никто нам эту помощь оказать не может или не хочет. Единственный выход — помочь друг другу. Возможно, это не очень приятно как для тебя, так и для меня тоже, но по-другому выйти из положения невозможно. Надо для начала просто это признать.

— Что ты имеешь в виду?

— Я говорю о том, что мы оба хотим разобраться в этой истории десятилетней давности, разве нет?

— Ты ошибаешься, я…

— Перестань, пожалуйста, Дональд, — мягко перебила она, — где мы виделись в последний раз?

— В библиотеке, но это ничего не значит.

— Не обманывай хотя бы самого себя. Тебе не дает покоя то, что произошло десять лет назад, и мне, признаюсь, тоже.

Дональд не знал, что ответить. Он чувствовал, что вопреки всему хочет довериться ей.

— Что ты предлагаешь? — тихо спросил он.

— Провести расследование. Я хочу знать правду.

— Разве она не известна?

— Мне кажется, что нет. Да и ты, по-моему, пришел к тому же мнению.

— Это странно… но ты права. Я действительно сомневаюсь… или очень хочу сомневаться.

— Почему? — удивилась она.

— Из-за тебя.

Они посмотрели друг на друга. Айрин боялась поверить тому, что услышала.

— Не надо говорить об этом сейчас, — попросила она, — эмоции нам помешают.

— Как ты себе представляешь это расследование?

— Начнем с наших собственных воспоминаний о том, что случилось. Ты знаешь больше, ведь меня дома не было. Мы с Николь провели тогда месяц в Греции у знакомых. Когда мы уезжали, прочность отношений между родителями казалась несомненной.

— Неужели? — Это удивило Дональда.

— Они были женаты двенадцать лет, и многие считали их идеальной парой.

— В самом деле? — полюбопытствовал он.

— Они не были безумно влюблены друг в друга, но были вполне счастливы вместе. Мама играла в теннис и занималась благотворительностью, а отец с головой окунулся в работу. Они почти никогда не ссорились. Мама, правда, обижалась, что отец не любит сопровождать ее на многочисленные светские приемы, но он очень уставал и к вечеру был как выжатый лимон. Отец довольно замкнутый человек, и ему постоянное пребывание на людях не доставляло удовольствия, а мама без этого жить не могла. Вот единственное разногласие… Больше я ничего не припомню. Они иногда ссорились из-за нас, но это было несерьезно.

— И это все? — Дональд был озадачен.

— Пожалуй, да. Когда мы вернулись из Греции, няня сообщила нам, что родители решили развестись. Больше нам так ничего и не объяснили. О том, что послужило причиной, я узнала случайно из разговора мамы с нашей няней Джинни. Они говорили о том, что у отца кто-то есть. До того, как мы встретили тебя на пароходе, это было единственным, что я знала о событиях тех лет.

— Но ты знала, что это моя мать?

— В том-то и дело, что нет. Я не знала ни имени, ни фамилии любовницы отца. От нас все скрывали. Отец уехал, а мать никогда не заговаривала на эту тему. Теперь ты понимаешь, почему я пошла в библиотеку?

— Допустим. Но если все это правда, как объяснить то, что произошло на пароходе? Николь мне все рассказала, — упорствовал Дональд.

— Я не хотела об этом говорить, но если иначе тебя убедить нельзя… Николь знала то, чего не знала я. Мама была с нею более откровенной. Познакомившись с тобой и боясь, что, узнав, кто мы такие, ты не захочешь разговаривать с нами, она скрыла это и от тебя, и от меня.

— Но Николь сказала, что все было наоборот. Это ты…

— Я знаю. Сегодня она мне во всем призналась. Она начала ревновать и решила разлучить нас таким образом.

— Значит… она меня обманула?!