Брачный контракт

— Как ты считаешь, — Дональд осторожно подбирал слова, — отец был способен на самоубийство… то есть это в его характере или…

— Да я до сих пор не верю! — воскликнула миссис Грэхем. — Покончить с собой?.. Кто угодно, только не Фрэнк. Я уверена, несмотря на то что говорил эксперт полиции, что это какая-то случайность. Пистолет сам мог… — Миссис Грэхем замолчала, опустив глаза.

— Ты что-то от меня скрываешь, бабушка?

— Скажу тебе честно, Дональд. Одно время я грешила на Синтию. Ведь он хотел отнять тебя через суд… Я не думаю, что она способна на убийство, нет… но они могли крупно поссориться… и Синтия сгоряча…

— Ты и сейчас так думаешь?

— Сейчас нет. Но я не могу смириться с мыслью, что Фрэнк покончил с собой. Если это так, то я совершенно не знала собственного сына.

Айрин в эту ночь спала как убитая. Она слегка приоткрыла окно, и в номере стало немного прохладнее. Стояла такая жара, что даже кондиционер не помогал. Странный сон, который она видела дома незадолго до этого и потом пыталась вспомнить, вернулся с некоторыми изменениями. Снова кто-то звал ее на помощь, но на этот раз Айрин не металась по дому, а кружила по темной комнате, стены которой были расклеены пожелтевшими листками, что Николь нашла на чердаке. Со всех сторон, углов она видела эти странные письма, написанные мелким почерком, стены колыхались, пол ходил ходуном, все вопило о помощи… Айрин металась и стонала во сне, который начался так неожиданно после того, как она несколько часов спала спокойно без всяких сновидений.

Сквозь туман Айрин почувствовала, как чьи-то руки мягко сжали ее лицо. Сердце пере стало бешено колотиться. Кошмар кончился.

Она открыла глаза и увидела сидящего на краю постели Дональда, который приложил руку к ее лбу, испуганно вглядываясь в ее лицо.

— Дональд? — Айрин с трудом возвращалась к реальности.

— Ты не заболела? Я услышал стон, а дверь была открыта.

— Просто приснилось что-то… Это ерунда. Как поездка?

— Все в порядке. Поговорим утром.

— А сколько сейчас времени? — Айрин посмотрела на часы на столике, рядом с кроватью. Половина четвертого. — Уже утро, Дональд. Ты хочешь спать?

— Нет.

Он нежно поцеловал ее руку.

— Я тоже, — сказала Айрин и обняла его. — Я рада, что забыла запереть дверь.

Дональд быстро скинул одежду и вытянулся рядом с теплой, еще сонной Айрин. Их губы встретились. Казалось, что тело одного было продолжением другого.

— С возвращением, — прошептала Айрин ему на ухо.

Услышав телефонный звонок, Синтия вздрогнула. Она как раз сама собиралась позвонить в Нью-Йорк и уже поднесла руку к трубке, когда телефон зазвонил. В ту же секунду ей пришла в голову сумасшедшая догадка, но она отбросила ее как невозможную и нелепую.

— Синтия?

Она застыла, услышав этот голос. Невероятно, но это действительно Дэн.

— Алло, я не ошибся? Извините, но…

— Дэн, это я.

На другом конце провода замолчали. Синтия не могла выговорить ни слова, пытаясь справиться с оцепенением.

— Пожалуйста, прости меня, — наконец вы молвил Дэн. — Уже поздно…

— Ты хочешь сказать — рано? — Синтия не выдержала и засмеялась, услышав смех Дэна.

— Да, пожалуй.

— Если бы ты не позвонил сейчас, это бы сделала я, — призналась Синтия.

— В самом деле? — Его голос звучал взволнованно, она отчетливо слышала его прерывистое дыхание.

— Да, Дэн. Я знаю… про наших детей.

— Они у тебя были?

— Приезжал один Дональд…

— Синтия, я подумал… У нас есть теперь надежда… Возможно, откроется правда, которая будет не так страшна для… — Дэниелу не хватало духу закончить фразу.

— Для чего? — Синтия уже все поняла.

— Для нашего будущего. — Дэн не мог бы выразиться осторожнее и яснее одновременно.

— А ты теперь в него веришь? — почти шепотом произнесла она.

— Дети дали мне эту веру. Я больше не боюсь прошлого.

— В субботу я буду в Нью-Йорке, Дэн.

Часть 4 БЭРИЛ

1

Николь проснулась около часа ночи, услышав сдавленный крик. Она вскочила и протерла глаза. Может быть, ей приснилось? Николь прислушалась, но вокруг была тишина.

Не успела она вновь свернуться калачиком под одеялом, как кто-то пробежал по коридору мимо ее комнаты, раздался стук захлопнувшейся двери и повторился тот же вопль.

Николь накинула халат, сунула ноги в тапочки и вышла из комнаты. В спальне матери на другом конце коридора она услышала шум. Девушка различила взволнованный голос Джинни и еще какие-то странные звуки. Николь опрометью кинулась туда.

Джинни попыталась задержать ее в дверях, но Николь, оттолкнув пожилую негритянку, вошла. Бэрил сидела на полу и раскачивалась, уставившись в одну точку.

— Никки, она плохо себя чувствует… она больна, — сквозь слезы повторяла Джинни.

— Мама? — испуганно прошептала Николь.

Она была потрясена увиденным и не могла понять, что происходит. Бэрил сидела в ночной рубашке, белая, как простыни на ее постели, со спутанными волосами, устремив безумный взгляд неизвестно куда.

— Что с ней?

Николь увидела опрокинутый пузырек, содержимое которого разлилось по полу.

— Бэрил, ты должна справиться, — Джинни села на корточки и обняла ее, — это кризис. Надо потерпеть.

Она повернулась к Николь.

— Иди спать, Никки. Я побуду с ней.