Брачный контракт, или Who is ху…

Дашка чувствовала себя парализованной. Надо будет выяснить у Кости, есть ли в доме еще одна коляска, если так пойдет, она ей скоро понадобится. Паралич охватил конечности, поэтому, естественно, у невесты все валилось из рук, крошки хлеба приставали к губам, салфетки постоянно падали на пол, а красное вино очень удачно пролилось на новое платье, на белый бархатный чехол красивого стула и совсем немного – на золотистый шелковый ковер. В этот момент Даша почувствовала легкий приступ тошноты от волнения, и в голове пронеслось, что для полноты ощущений было бы неплохо еще и стошнить прямо на стол, и эта мысль почему-то развеселила ее. Она рассмеялась, ну, захихикала слегка.

Со стороны выглядело, будто немолодой богатый инвалид отоварился вполне пристойной невестой в интернате для умственно неполноценных, но красивых подростков. Отсутствие интеллекта не повлияло на врожденную красоту девушки. Невеста не проявляла особого буйства, была немного нескоординированна и не умела пользоваться столовыми приборами, включая посуду, но эта степень олигофрении предполагала возможность обучения на уровне условных рефлексов. В крайнем случае можно было медикаментами выключить мозговую функцию что бы то ни было есть в присутствии других людей. Да вот еще иногда смеялась не совсем вовремя, а именно в те моменты, когда другому, полноценному члену общества стало бы стыдно, например, или захотелось бы плакать.

Так Дашка видела себя со стороны.

Игорю, вероятно, надоело наблюдать за Дашкиными конвульсиями, он вытер рот салфеткой, сухо сказал «спасибо» и уехал на своей космической коляске в неизвестном направлении. Дашка наконец-то произнесла членораздельно:

– Да уж, пожалуйста, на здоровье, не стоит благодарности! – Было не очень к месту, так как речь была произнесена с опозданием минуты на три. В таком огромном доме за три минуты можно было уехать довольно далеко. Во всяком случае, достаточно далеко, чтобы не услышать, насколько вежлива и благодарна бывает умственно отсталая молодая контрактница жена после ужина.

Дашке хотелось превратиться в маленького комара и незаметно улететь куда подальше, она даже была согласна превратиться в блоху и упрыгать от всего этого как можно скорее. Но окружающие вели себя так, будто ничего не произошло. Ее даже спросили, будет ли она чай или кофе, велели не расстраиваться из-за платья, потому что в чистке сейчас выводят любые пятна, ковер – это вообще не проблема, а для стульев специально заказали двадцать запасных чехлов.

Ангелом, который успокоил Дашу, была та самая блондинка домработница. А Костик, проводивший шефа, вернулся и налил бальзама на израненную сомнениями душу:

– Ну, ты – сама непосредственность! Кажется, шефу твои заходы понравились.

Дашка не знала, что правильнее в данной ситуации: притвориться, что все действительно было сыграно для всеобщего веселья, или откровенно признать, что принцессе для соответствия стандартам нужны курсы повышения квалификации.

Если по-честному, она с детства не любила, когда над ней подтрунивали или смеялись. Не так давно Дашка чуть не выколола вилкой густо накрашенный глаз толстомордой жене одного трофея. Та была сама виновата.

То, что он трофей, знало пол-Москвы, телки на него буквально записывались в очередь. За пару часов интимных откровений сорокадвухлетний старикан расставался без сожаления с тысячей долларов США. Неудивительно, что он чувствовал и вел себя как молодой многообещающий боец передовой линии сексуального фронта. Правда, при жене делал вид, что возрастные болезни первым делом отразились на детопроизводной функции. Жена охотно верила, но не упускала случая задать ехидный вопрос молодой однополчанке (в смысле – тоже женщине).

Например, увидев за столом Дашку, тетка первым делом спросила:

– Ой, какая молоденькая, а когда вы познакомились с Павликом? – Павлик – это был другой трофей, друг мужа, тоже популярный среди честных моделей.

– Ну, в первый раз мы познакомились с ним в ноябре, а второй раз – в январе. – Дашка попала в молчаливую струю воздуха, поэтому ответ прозвучал очень громко, бабы прыснули со смеху, и даже мужики громко заржали.

Дашка впала в нервозное состояние, потому что в присутствии большого числа свидетелей только что признала себя девушкой облегченного поведения. Этих свидетелей не сильно беспокоило, что у Дашкиной мамы тяжелый артрит и она почти не может передвигаться самостоятельно, что один укол, который хоть как-то может облегчить мамино состояние, стоит около двухсот долларов, что в квартире, где, кроме Дашки и больной мамы, проживало еще семейство сестры в составе шести человек, всего сорок шесть квадратных метров, ну и еще много чего было не понять этим зажравшимся свиньям, на которых свалились деньги с неба.