Брачный марафон

– Ей-богу, ерунда. Прекрасное место, – уверял всех мой братец, который, чуть ли не единственный из всех, выбил пару раз сплит, хотя и пил все время какие-то тропические коктейли, похожие на джунгли. Неудивительно, что ему было хорошо. Этому бездельнику всегда везло. Даже просто в том, что он родился вторым, был свой неоспоримый плюс. Его никогда не воспитывали, как «единственного ребенка в семье». А когда он соизволил родиться, то все равно часть маминого арсенала я принимала на себя.

– Что-то этот праздник перестает меня радовать, – пробормотала я себе под нос и ретировалась во двор. Так, чисто подышать воздухом, потому что ждать своей очереди на позор мне стало совсем невмоготу. Ночь опустилась на городской ландшафт. Помойки тихо зашебуршали, крысы собирали урожай дня. Рыночные торговцы растаскивали непроданные помидоры по Газелям. Их рабочий день никогда не заканчивается, странно, что они до сих пор еще не стали владыками мира. Если бы они свои способности применяли не в обвешивании свеклой, а в стратегии или мировой политике, у остальных не было бы шанса. Но Господь Бог никогда не промахивается. Он встроил им в глаза калькуляторы, но заменил мозг половым влечением. С тех пор они плодятся, как кролики и пашут, как ишаки.

– О чем задумалась? – раздался у меня над ухом голос Полянского.

– О том, как это красиво, – показала рукой на площадь Южного Медведкова я.

– Что именно? – заинтересовался он. – Мусор? Или вопли пьяноты?

– Смешно, – кивнула я, не проявив на лице и тени улыбки. На мой взгляд, красота видна повсюду. В городе ее умело маскируют под уродство, но она пробивается сквозь витрины и прилавки, отражается на лицах торговок укропом. А старушки, которые собирают бутылки, в иных обстоятельствах стали бы объектом поклонения. Если бы их запечатлел Рембрандт, например. Но, конечно, если Илья Полянский видит только грязь, незачем лезть к нему со своей глупой романтикой.

– Ага. Слушай, ты не устала? У меня от этих шаров уже почти отнимается рука, – сменил тему он. Молодец.

– Я скоро уже сама тут отнимусь. Но как прекратить весь этот беспредел? – развела руками я.

– Ну… Есть несколько вариантов. Можно просто сбежать. Поймать не успеют.

– Ну, у тебя, может, и есть время, а моя очередь подойдет с минуты на минуту. Тут-то меня и сцапают! – оппонировала я.

– Тогда надо тихонько попросить портье стереть наши имена из телевизора. Пусть себе очередь играет дальше, – предложил он.

– Гениально! – прокричала я и чуть не запрыгала на одной ножке. – А мы сбежим.

– Господи, это платье – просто чудо, – неожиданно порадовал меня Илья. Я зарделась от удовольствия, хотя, хоть убейте, не могла понять, что в этом шедевре готового платья можно найти. Мужская душа – потемки.

– Спасибо, – присела в реверансе я.

– Не за что, – покровительственно положил мне руку на плечо он. Я замлела. Даже больше, чем планировала. – Ты в нем словно сошла с рекламных плакатов шестидесятых. Видела, такие яркие, где милые домохозяйки улыбаются и держат в руках пылесос?

– Ах ты, сволочь! – взвилась я и попыталась его побить. Полянский, как всегда, хохотал. Все-таки, не понимаю, что мне в нем нравится? Ведь аморальный тип. Римма не зря меня о нем предупреждала.

– Куда прикажете переместить прекрасную Белоснежку? – усмехнулся и играючи отразил мою атаку он.

– На луну, – выпендрилась я.

– Нет проблем! – сделал что-то типа жеста фокусника Илья. Уж не знаю, как он решал вопрос с боулингом, но никто из наших не вышел призвать меня к ответственности и пресечь грехопадение. А весь опыт моей жизни подсказывал: не пойман – не вор. Пока они будут в неведении кидаться шарами, я успею пережить пару приятных минут. А потом никто не помешает мне свалить все на высокую степень опьянения. Я могу вообще ничего не помнить!

– Готова? – с придыханием спросил Полянский, которому, видимо, передалась часть моего мандража.

– Это не так уж и важно, – ответила я и села в такси.

Иногда и пары минут достаточно, чтобы развалить дружбу. Конечно, никто не обещал, что на ее месте получится создать любовь, но воистину, об этом я в тот момент думала меньше всего. Думанье никогда не приносило пользы. Я принимала взвешенные решения, а потом зевала от скуки. Так что я просто села в машину, дверь захлопнулась и мы с Полянским покатили по улицам города.

– К останкинской башне, пожалуйста, – лихо скомандовал Илья. И в ту же минуту я поняла, что больше не смогу спокойно сидеть с ним рядом над учебником английского. Просто потому, что дрожу от мысли, что возможно, только возможно, он меня обнимет за плечи. Меня так давно никто не обнимал за плечи. – Тебе удобно? Не жарко?

– А? Что? – не врубилась я, погрузившись в эротическую нирвану. – Нет, все нормально.

– А то ты что-то вся красная, как помидор. Может, у тебя давление поднялось? – заботливо переспросил он. Мне отрезало. Да что ж это такое, почему, как только я краснею от возбуждения, мне предлагают измерить давление.