Брачный офицер

Ему хотелось подробней разузнать о ее муже; он, тщательно выбирая подходящий момент, дождался, когда после ужина все офицеры займутся своей любимой игрой scopa.

— Я понимаю, Энцо мне не заменить никогда, — начал он. — Обещаю, что даже не буду пытаться.

— Звучит как-то странно, — сказала Ливия задумчиво. — Что значит «заменить», как будто одного мужчину можно заменить другим, как сменить лампочку. По-моему, люди скорее на кулинарные рецепты похожи.

— Ливия, — сказал озадаченный Джеймс, — честно, ей-богу, я хочу понять, о чем ты. Но я не понимаю!

Она удивилась: ей казалось, все и так ясно.

— Когда ты меняешь лампочку, тебе, понятно, для замены требуется точно такая. С рецептами иначе. Помнишь, мы ходили на рынок и выбрали тогда рыбу-саблю? Ну вот, а в другой день я, возможно, выбрала бы не ее, а тунца. Но из той и из другой рыбы получаются разные блюда, куда входят разные продукты. В рецепте для тунца нельзя заменить его на рыбу-саблю. И наоборот. Значит, если у тебя рыба-сабля, тебе нужен и другой рецепт. И то хорошо, и это; но по-разному.

— Выходит, Энцо — тунец? — спросил Джеймс, пытаясь разобраться.

— Нет, Энцо — рыба-сабля. Это ты тунец.

— Ах, так! — воскликнул Джеймс несколько разочарованный. — Может, лучше я — рыба-сабля? Тунца я терпеть не могу.

Ливия рассмеялась:

— Иногда ты немножечко на Энцо похож! Он бы тоже не стерпел, если б его назвали тунцом. Он был такой славный. — При воспоминании об Энцо слезы так и брызнули у нее из глаз. — Правда, немного самовлюбленный и не такой умный, как ты…

Джеймс ничего не сказал, просто обвил Ливию рукой: дал ей выплакаться.

— Спасибо тебе, — сказала она чуть погодя, утирая слезы рукавом. — Видишь, я же сказала, что ты умный. Дал мне поплакать, а Энцо всегда злился, если я о ком-нибудь плакала.

На рынке Ливия показала Джеймсу, как выбирать оливковое масло.

— Есть extra vergine, sopraffino vergine, fino vergine vergine, [52]— объяснила она.

— А экстра чистое — отличное?

— Ну да. Чем девственней, тем лучше. — Он уловил чуть заметный вызов. — Слаще. И еще говорят, что масло самого первого отжима слаще всего.

Иногда, когда они вместе готовили, он ее целовал, и поцелуи впитывали запахи ее хлопотливых рук, — душистый холодок мяты или медленно наплывавшую теплоту орегано. И хотя Джеймс был убежден, что эти ласки ей приятны, рано или поздно Ливия все-таки его отталкивала.

— В воде рыбу не жарят, — говорила она загадочно, — или: 'Lu cunzatu quantu basta, cchi`u si conza, cchi`u si guasta — Не увлекайся приправой — будет перебор.

Глава 31

— Как вам известно, — сказал майор Хеткот, — инициативы дестабилизации закрепления немцев в северной Италии входят в обязанности управления диверсионными подразделениями.

Джеймс кивнул. Он по-прежнему не вполне понимал, зачем его вызвал командир, правда, впервые успокаивало то, что, хотя бы не затем, чтобы отсюда выдворить.

— И, как вам также известно, — с расстановкой произнес майор, — при том, что пенициллина у нас крайне мало, распространение сифилиса становится для наших медиков непреодолимой проблемой. Немцы же, напротив, судя по всему, этой проблемы в таких масштабах не имеют.

Джеймс снова кивнул.

— Диверсионное управление разработало некий план. — Майор вздохнул. — По сценарию — убить двух зайцев. Идея состоит в том, чтобы мы собрали зараженных сифилисом женщин и переправили бы их морем на север за линию фронта. Где, надо полагать, они станут распространять эту заразу среди немецких, а не наших, солдат. Примерно что-то подобное уже предпринималось во Франции.

Джеймс не верил своим ушам. Даже для известных своим цинизмом диверсионных служб, это было слишком.

— Но ведь это же, как сказать… безнравственно! Использовать гражданское население, чтобы оно делало за нас нашу работу. И потом… ведь речь идет… о больных женщинах!

— Ай, да бросьте вы! — раздраженно вскинулся майор. — По-вашему, нравственно зажигательными бомбами сметать города с лица земли? Наводнять страны противника порнографией и черной пропагандой? Идет всеобщая война, Гулд. Поэтому для нас любые средства хороши.

Джеймс смолчал.

— Ну да, наверно, это безнравственно, — пробормотал майор. — Мне лично подобное чертовски не по нутру. Но идея одобрена на самом высшем уровне. Ваша задача организовать задержание искомого женского контингента, только и всего.

— Rastrellamenti, — сказал Джеймс.

— Что-что?

— Так итальянцы называли немецкие мобилизационные команды: rastrellamenti. Они, вероятно, и не ожидают, что их освободители ничем не лучше немцев. — Тут новая мысль кольнула Джеймса: — Отыскав таких девушек, мы, судя по всему, никакой медицинской помощи оказывать им не будем?

— Иначе это погубит весь замысел.

— Даже если те попросят?

Майор колебался с ответом. Отказ в оказании медицинской помощи являлся нарушением Женевской конвенции.

— Ну… будем надеяться, что не попросят. К тому же формально они ведь не участвуют в военных действиях.

— И каким же образом производить отбор?

— Полагаю, из числа тех, кто по документам уличен в проституции.