Брачный период мачо

— И все-таки, — он уже утолил первый голод и начал изнывать от любопытства, все глубже насаживаясь на карякинский крючок. Девица не пыталась на него вешаться, не кокетничала и не сверкала коленками. Одета скромно, но не бедно. Ему захотелось покрасоваться в роли героя или спасителя. Но девушка не претендовала на то, чтобы ее спасали. Разбудив в нем спортивный азарт, она таинственно улыбалась и хлюпала коктейлем.

— Вы меня заинтриговали. Кстати, меня зовут Антон.

Света смерила его задумчивым взглядом. Словно сличая, насколько это имя ему подходит, но ничего не ответила.

— Вам что-нибудь заказать? — решил он сменить тему.

— Хотите меня сперва откормить?

Слово «сперва» прозвучало обнадеживающе. Похоже, что шанс на продолжение был. Поторопившись, Антон радостно спросил:

— Я, к сожалению, в этих вопросах не специалист. А как поступают с девушками после того, как их откормят?

Карякина презрительно оттопырила губку:

— По-мужски.

— Ого, — решив перейти на игривый тон, он развеселился: вечер обещал быть нескучным. — Это как же, а?

Но Светка моментально сбила его с толку, высокомерно просветив:

— По-мужски, это значит, либо сожрать и выплюнуть косточки, либо выгнать в поле растрясти жирок. В любом случае цель одна — самоустраниться от дальнейшего участия в судьбе откормленной подруги.

С трудом проглотив котлету и шумно запив ее лимонадом, Антон растерянно уставился на Светку. Девица явно не шутила и на игривый тон переходить не собиралась. Это было неожиданно и… интересно.

Карякина тем временем отодвинула поднос, аккуратно вытерла руки салфеткой, промокнула платочком губы и равнодушно сказала:

— Спасибо за компанию. Всего хорошего.

Это был кульминационный момент программы. Если мужик плохо заглотил крючок или она в чем-то просчиталась, то шанс распрощаться с одиночеством опять уплывет, сверкнув золотистой чешуей и шлепнув напоследок хвостом.

Шанс не уплыл. Антон резво вскочил и покорной рысцой посеменил за уходящей девушкой. Сначала Светка двигалась медленно и плавно, давая ему возможность подумать, оценить ее фигурку и догнать. Едва она услышала покорный топот за спиной и углядела краем глаза в отражении стекла торопливо натягивавшего куртку Антона, как резко прибавила скорость, демонстрируя полнейшую незаинтересованность в дальнейших контактах. В результате домой они ехали на машине робевшего в присутствии умной Светки кавалера, который, прощаясь, так и не отважился ее поцеловать. Вернее, он начал маневр, напустив в глаза томного тумана и смело взглянув на загадочную пассажирку, но Карякина обдала его в ответ ледяным непониманием, после чего он, смешавшись, попросил телефон, чувствуя себя глупым влюбленным подростком.

— Телефон? — удивленно протянула Светка, добавив в голос сексуальности. — Я не знаю. Не уверена, что нам обоим это надо.

— Мне точно надо, — выпалил уставший от поиска правильной тактики Антон.

Решив, что на сегодня с него достаточно, Карякина вдруг ласково улыбнулась и нежно проворковала:

— Ну раз надо, записывайте.

Антон чуть не свернул шею, наблюдая, как Света скрывается в парадном. Она так и не оглянулась, выдержав эту пытку с трудом. Зато, едва войдя в подъезд, она тут же припала к крохотной дырке в дверях, пытаясь углядеть реакцию кавалера. Ничего она, конечно, так и не увидела. Антон уехал домой абсолютно счастливый, предвкушая потрясающий роман с новой знакомой.

В городе бушевала весна. Залив улицы бескрайними лужами, таившими в себе массу неожиданностей, вроде какой-нибудь скрытой выбоины, уходящей на глубину полуметра, она медленно, словно сладкое эскимо, слизывала грязно-серые сугробы, гоняла стайки воробьев и бередила гормоны, еще не отошедшие от зимней спячки. В один из пасмурных мартовских дней Лена, как обычно, тряслась в троллейбусе. У Олега была назначена какая-то встреча во второй половине дня, поэтому он отсыпался дома, предупредив, что сегодня Лена добирается до работы своим ходом. Это было не в первый раз, поэтому его слова ни возражений, ни нареканий не вызвали.

Едва только двери раскрылись, стало ясно, что случилось что-то из ряда вон выходящее: народ глухо роптал и не торопился покидать гостеприимное нутро общественного транспорта. Передние возражали, задние напирали, в результате под шум выяснений отношений и жалобно-злобные вскрики пробка в дверях начала рассасываться. Лена, не любившая толкотню, как обычно, выходила последней. Причина воплей сразу стала ясна, едва она собралась шагнуть вниз — троллейбус стоял посреди гигантской лужи, тянувшейся в обе стороны и скрывавшейся за горизонтом: ни обойти, ни перепрыгнуть ее было невозможно. Смешно подкидывая ноги, пассажиры огромными скачками неслись к тротуару, сотрясая воздух проклятиями в адрес водителя и дворников. Лена машинально охнула и посмотрела на свои изящные сапожки. Судя по глубине, вода проберется не только через молнию, но и перельется через невысокие голенища: воспаление легких было обеспечено, даже если из метро бежать до работы бегом, а там снять колготки и поставить сапоги на батарею…