Брачный приговор

— Да, — я, не глядя, поднимаю ладонь и накрываю его губы, чтобы он не прерывал меня. — Я справлюсь, тем более ты будешь рядом. Саш, дай мне договорить, только послушай… Сейчас у дома Лаврова, наверняка, дежурит пресса. Их там много, и они снимут красивую картинку, если ты привезешь меня к законному супругу.

— Не называй его так. Я сейчас что-нибудь сломаю.

— Хорошо, хорошо, — я поспешно киваю. — Когда Лавров разбился, ты взял меня под защиту, устроил целую пресс-конференцию по этому поводу. И теперь, когда Лавров вернулся, ты привезешь меня. Как честный человек.

— Честный, конечно, — следует смешок. — Ты беременна, малышка, нам сразу припишут связь. Вот что будет в заголовках.

— И пусть, это даже лучше. Пусть говорят о нашем романе, пусть гадают и шумят, нам это только на руку.

— Ты пиарщик по образованию?

— А в доме ты поговоришь с Лавровым. Всё просто.

— Да, свернуть ему шею будет проще простого.

Я не выдерживаю и толкаю Чертова.

— Насилие запрещено, — говорю строго. — Ты правильно вспомнил, что я беременна, а у беременных женщин есть право вето.

— Да? — Чертов вскидывает брови и делает вид, что ведется на мою шутку.

— Прописано в семейном кодексе.

Когда мы прилетаем в столицу, та встречает дождем и низким пасмурным небом. Охрана достает зонты с золотыми рукоятками, а Чертов накидывает на мои плечи свой пиджак. Я чувствую себя супругой как минимум президента, когда схожу с белоснежного трапа. Вокруг суетятся люди в деловых костюмах, слышится шум из раций, а вдалеке, у ограждений зоны для частных полетов, толпятся папарацци.

“Ваш муж оказался жив, что вы чувствуете?!”

“Вы простите его за то, что он скрывался, а вам пришлось оплакивать его?!”

“Чертов вам по-прежнему друг?!”

“Или больше? Возможно ли вообще устоять перед миллиардером?”

“Подождите! Вы ждете малыша?! Оооооох!”

“Чей это ребенок?! Вы сами знаете?!”

“Вы будете делать тест ДНК?!”

“Татьяна, скажите! Скажите нам!!!”

Их оттеснили как можно дальше, но запах второсортных сенсаций стоит в воздухе. Я слышу их вопросы на грани галлюцинаций. И знаю, насколько мощная у них техника, даже с такого расстояния можно сделать сносный снимок. Поэтому охрана и достала почти десяток зонтов, укрываться приходится не только от дождя.

— Сколько минифургонов, — я показываю на машины, на чьих бортах написаны названия крупных каналов. — У них тут целая профессиональная стоянка.

Чертов не реагирует. Он сжимает мою ладонь, а второй рукой держит сотовый. Я понимаю, что у него полно дел. Он отсутствовал в Москве несколько дней, так что ему только внимания прессы не хватало, без того проблем накопилось.

— Ты теперь живешь в другом месте? — я вновь заговариваю где-то через час, когда автомобиль поворачивает к неизвестному мне жилому комплексу.

— Тебе не нравилось прошлое, — он собирает морщинки на лбу, словно вспоминает, как в последний день в апартаментах перебрал с алкоголем и чудом не натворил глупостей. — Я решил выбрать другую квартиру.

Место чудесное. Малоэтажные домики стоят посреди парковой зоны, которую отвоевали неподалеку от центра. Не трудно догадаться, что жить здесь еще дороже, чем в стеклянном небоскребе, в который Чертов привез меня в первый раз. Тут в цену квадрата вложен самый настоящий воздух. Вместо сорока этажей построили только пять, включив в прайс привилегию не жить в муравейнике.

Саша помогает мне выйти из машины. Я рассматриваю современный парк и не могу отделаться от мысли, что это семейное место. Тихо, уютно и безопасно. Территория закрыта от посторонних, а из-за поворота слышатся детские голоса и удары мяча о пол. Наверное, там баскетбольная площадка.

— Мне определенно нравится здесь больше, — довольно шепчу, прижимаясь к руке Саши. — Ты умеешь удивлять, Чертов.

Я поглаживаю его пальцы, пока лифт поднимает нас наверх.

Мое настроение меняется. Всё не так, как в прошлый прилет в Москву. Я провожу ладонью по животу и ловлю себя на том, что смотрю на жилье взглядом будущей мамы. Я чуть ли не выбираю комнату для детской в просторной новой квартире Чертова. Отмечаю большой балкон, который смотрит на приватную набережную. К ней можно будет спускаться с коляской и прогуливаться. Я не могу без воды, я всю жизнь прожила в Волгограде — у меня начинается паника, если я не вижу водный простор больше недели.

— Прости, не Волга, — подшучивает Саша, подходя ко мне со спины.

Он как будто научился читать мои мысли.

— Очень красиво, — я помогаю его ладоням найти правильное положение, кладу их на живот и переплетаю наши пальцы. — Ты совсем другой, Чертов. Я не перестаю удивляться. С виду такой грозный, а если пускаешь в душу…

— То что? — он спрашивает, потому что я всё пытаюсь подобрать слова, он наклоняется и целует меня в шею, причем то целует, то нагло прикусывает.

— Я люблю тебя, вот что, — выдыхаю, накрывая ладонью его короткие волосы. — Ты тогда признался мне, а я промолчала из-за эмоций.

— Да, я заметил.

— Испереживался? — язвлю.

— Немного было, — он усмехается и находит пальцами подбородок, чтобы развернуть мое лицо к себе. — Значит, любишь?