Брачный приз

Ощущения, пробуждаемые им, становились все острее, и она со всхлипом сдалась, взорвавшись палящим клубком пламени, рассыпавшимся на миллионы искр. Розамонд закричала и тут же почувствовала, как Род извергся в нее потоком раскаленного семени. Она застонала, изнемогая от блаженства.

Они были слепы и глухи ко всему и всем, кроме друг друга: окружающий мир пропал, осталась лишь кровать с задернутыми занавесками. Они не слышали, как Гриффин, принесший ужин, постучал в дверь. Наконец обоим стало понятно, что ни один из них не проиграл — оба вышли победителями.

Крепко обнявшись, влюбленные погрузились в сон. Розамонд впервые за много лет почувствовала себя в безопасности. Улыбаясь, она прижалась к мужу. Кажется, она начинает ему верить.

Еще до рассвета Род поднялся и оделся. Розамонд поежилась от холода и приоткрыла глаза. Он тут же оказался рядом и тихо сказал, откидывая с ее лба растрепанные волосы:

— Спи, моя красавица. Мы с Эдуардом едем в Вестминстер, но к вечеру я вернусь. Может, ты сегодня увидишь принцессу Элеонору.

— Мы уже встречались. Она милая, прелестная и безумно влюблена в мужа, помоги ей Господь.

Роджер пошутил:

— Если любовь носится в воздухе, это, наверное, заразно.

— Не проси невозможного, Роджер, — улыбнулась Розамонд. — С Богом. Увидимся вечером.

Эдуард Плантагенет вместе с Роджером де Лейберном и Гарри Олмейном скакал впереди отряда рыцарей и воинов. Им предстояло преодолеть двадцать пять миль до столицы. Хотя принц всю ночь не сомкнул глаз, энергии у него ничуть не убавилось. Лежа в постели и зная, что наверху спит прекрасная принцесса, он сгорал от неудовлетворенного желания. Сколько раз он вскакивал, чтобы взбежать по лестнице и предъявить свои права на нее! И столько же раз останавливался при мысли о скандале, который непременно затеет его матушка. Нет, Эдуард не боялся проиграть, даже не думал ни о чем подобном, но знал: если возьмет верх над королевой, оскорбленная гордость сделает ее опасной. Если же проявить терпение, запасы которого угрожающе иссякали, возможно, он сумеет достичь цели без злобной ссоры, которая, вне всякого сомнения, расстроит Элеонору.

— Люди ждут жалованья, — объявил Гарри.

Эдуард и Роджер, погруженные в размышления о своих супругах, встрепенулись. Эдуард кивнул и рассеянно бросил:

— Когда они обоснуются в Тауэре, я раздам деньги.

— А корона заплатит моим корнуэльцам? — оживился Гарри.

Эдуард усмехнулся:

— Твой отец — настоящий Мидас, его сундуки переполнены, в то время как король совсем обнищал.

Привыкший к бесконечным подначкам и шуточкам насчет тугих кошелей Ричарда Корнуэльского, Гарри безмятежно ответил:

— В таком случае можешь попросить золота у моего папаши, когда доберешься до Вестминстера.

— Ты меня поражаешь, Гарри. В бою тебе нет равных, но когда дело доходит до отца, тут же прячешься в кусты.

Оказавшись в Ричмонде, всадники проследовали вдоль по течению реки до самого Вестминстера. Как было уговорено заранее, Гарри Олмейн вместе с отрядом повернул к Тауэру, а Роджер де Лейберн направился вверх по Темзе в Дарем-Хаус. Эдуард наказал ему после разговора с де Монфором обязательно приехать в Вестминстер, откуда они вместе поскачут в Тауэр.

Эдуард въехал во двор, спешился и поприветствовал дядюшку. Родственники обнялись. Эдуард, выше и шире в плечах, еще сохранял золотистый отсвет юности, но и Ричард в свои пятьдесят лет по-прежнему оставался красивым и величественным мужчиной.

— Надеюсь, отец намеревается вернуться к парламентской сессии? — осведомился Эдуард.

— Никакой сессии не будет. Симон де Монфор еще не король Англии.

«Пока», — подумал Эдуард.

— Де Монфор непреклонно стоит на своем и выражает общее мнение баронов, — возразил он вслух. — Король подписал Оксфордские провизии, и я последовал его примеру.

— Ты глупец, Эдуард! Генрих просил папу дать ему буллу отпущения на право отречься от провизии!

— Черт побери, Ричард! Оксфордские провизии обеспечивают систему справедливого правления, которая сделает Англию сильной и процветающей.

Ричард с сожалением покачал головой:

— Ты просто повторяешь слова де Монфора. Вспомни, что в твоих жилах течет кровь Плантагенетов. Как ты можешь думать о том, чтобы уступить кому-то собственные права? Твой отец грозится сделать наследником Эдмунда, если выступишь против него.

— У меня своя голова на плечах! Англия — мое наследие, и его не отнимет у меня никто: ни отец, ни Эдмунд! Я люблю свою страну! И хотя мой отец — король, все его друзья и любимцы — французы. Он предан Франции, а я стану истинно английским правителем. Когда придет мое время взойти на трон, страна будет не разрозненной, а объединенной.

— Если воображаешь, будто на трон тебя возведет де Монфор, жестоко ошибаешься. Его ненасытное честолюбие известно всем!

Эдуард стал горячо уверять, что и в мыслях не имел ничего подобного. Теперь он понял, почему отец прислал Ричарда в Англию и срочно призвал верховного судью. Генрих боится, что потеряет корону.

Принц поспешно сменил тему:

— Моим людям нужно выплатить жалованье за валлийскую кампанию.