Брачный сезон, или Эксперименты с женой

Как-то раз биологичку заперли в классе собственные ученики. Ключи, кстати, были предусмотрительно спущены в унитаз. Сонечка провела целую ночь в обществе своих заспиртованных друзей и пластмассовых расчлененных трупов. Наутро она как ни в чем не бывало разглагольствовала о жизнедеятельности человеческого организма. Я бы такого испытания наверняка не выдержал. Мне с лихвой хватило бы ночи, проведенной в обществе портретов вполне интеллигентного Чехова и графа Толстого. А тут пластмассовые трупы и заспиртованные зародыши! Брр!

- Понимаете, Арсений, от меня только что ушел муж, - продолжала щебетать Марина. - Вот я и решила вам позвонить... Это ничего?

- Ничего, ничего, - ответил я, подумав про себя: "Интересно, какой по счету этот муж при такой-то первозданной дурости жены?"

- Катя сказала, что вы готовы со мной сходить в театр, - наивно заявила моя собеседница. - А то билеты пропадают...

- Да-да, - пришлось сделать вид, что я в курсе Катькиных происков.

- Ну тогда я вас жду через полчаса. На "Театральной".

Так, спектакль к тому же еще и утренний. С одной стороны - слава богу, ведь вечером у меня это чертово родительское собрание. Но с другой - вдруг у этой наивной особы пропадают билеты на "Приключения Буратино"? А я с детства не люблю утренники. Особенно новогодние елки. Это, наверное, подсознание.

Как-то раз мои родители достали билет на елку в Кремль. Они уверяли, что все советские дети мечтают побывать на кремлевской елке. Правда, я с этим утверждением охотно бы поспорил.

Вялое кремлевское действо было полностью омрачено последующим получасовым вышагиванием по кругу за железной загородкой в обществе таких же несчастных созданий. По другую сторону загородки толпились родители, выхватывая своих чад из общей кучи. Но меня почему-то никто не замечал. Я даже начал тяготиться богатым кремлевским подарком, который оттягивал мою посиневшую кисть. Конфеты "Мишка косолапый" и он же "на севере" не радовали мое детское сердце. "Неужели я останусь здесь навсегда?" - меланхолично думал я, глотая слезы.

Наконец меня подвели к какой-то тетке в зеленой мохеровой шапке. Она даже отдаленно не напоминала никого из моих родственников. Зато я, видимо, был чрезвычайно похож на ее отпрыска. За исключением одной детали.

- Это не наш мальчик! - завопила мохеровая тетка и смерила меня презрительным взглядом. - Наш был в коричневых ботинках!

С тех пор массовых мероприятий я старательно избегал. И вот теперь некая Марина предлагает мне тряхнуть стариной и посетить утренний спектакль. Чертовщина какая-то...

Глава 4

Театральный роман

Тем не менее через двадцать пять минут, весь в мыле, я стоял на "Театральной" с куцым букетиком гвоздик.

Так уж почему-то положено. Пускай ты ни разу не видел человека, которому предназначаются цветы. Пускай ты даже ненавидишь этого человека. Пускай тебе противно само упоминание его имени (я, конечно, не имею в виду Марину). Но букет пусть самых задрипанных цветов ты купить обязан. И наплевать, что ты, возможно, истратил на эти условности последние деньги, на которые с гораздо большим удовольствием купил бы пачку пельменей на ужин.

И вот я стою на "Театральной" и вдруг с ужасом понимаю, что не смогу вычленить Марину в толпе тоже чего-то ожидающих девиц. Простой я тут хоть год, все будет бесполезно - описание своей внешности Катькина подруга оставить не удосужилась. Впрочем, как и я. Сказала бы хоть, мол, дорогой Арсений, я буду держать в каждой руке по хозяйственной сумке. Так нет же...

Не подходить же, в самом деле, ко всем подряд с немыслимым и глупым вопросом прожженного ловеласа: "Девушка, вы не меня ждете?"

Станционный милиционер уже начал с подозрением поглядывать в мою сторону, как вдруг ко мне приблизилась особа в кашемировом пальто песочного цвета, тщательно оглядела меня и сказала вполголоса куда-то в сторону:

- По описанию сходится. Джинсы, куртка, туповатый взгляд... Да, это он!

Я огляделся. Особа была совершенно одна. Если, конечно, не считать многочисленных пассажиров метро, снующих взад-вперед по своим бестолковым делам.

- Простите, вас зовут не Арсений? - это уже явно относилось ко мне.

- Да, - согласился я. - А вы Марина.

- А вы догадливый, - перекрыл шум подошедшего поезда знакомый щебечущий голос.

- Ну что ж, пошли? - предложил я. - Скоро одиннадцать. Опоздаем.

- Да нет, что вы! Мы же идем не в обычный театр. А на МОШКАРЕВА! Марина произнесла эту мало о чем говорящую мне фамилию таким тоном, словно ни на минуту не усомнилась в моем близком знакомстве с ее обладателем.

- На Мошкарева?

- Неужели вы о нем не слышали? Это же руководитель "Театра Мошкарева"!

Так. Час от часу не легче. Ладно, на месте разберемся. Я подхватил Марину под руку, и она повлекла меня к выходу из метро.

Мы шли долго. И все какими-то слякотными проулками. Распугивая голубей, кошек и алкоголиков. Наконец перед нашими носами возникла гигантская черная надпись, кривовато выведенная неопытной, а скорей всего, пьяной рукой:

дО тЕАтРа мОШкАРевА - 1оОО ШАгОВ!

- Вот видите! - вскрикнула моя спутница, словно это можно было не увидеть. - Давайте считать...