Брачный сезон в Уинчестере (СИ)

Мисс Энн Гилмор утешала подругу. Мистер Монтэгю по-прежнему любит её. Ведь в тот день он не просто сидел у её дома. Он хотел увидеть её. Как же Кора может говорить, что нелюбима? Да, теперь, когда Джулиан так разбогател и должен был унаследовать титул, положение менялось, и мисс Гилмор понимала это. Найдутся те, кто скажут, что Кора пренебрегла нищим, а теперь старается понравиться богачу. Но мнением света, если ты в полной мере осознаёшь свою правоту, можно и пренебречь, заявила Энн. Что скажут женщины типа миссис Лавертон или мисс Глэдис — понятно, но нелепо строить жизнь по их принципам.

— Мистер Монтэгю привлёк тебя благородством, а не состоянием, ты к тому же имеешь прекрасное приданое, и обвинять тебя в расчетливости могут только низкие люди.

— Но ведь ты же видела, Энн, с той самой ночи он ни разу не пригласил меня, даже не подошёл ни разу!

— Мистер Монтэгю благородный человек и не хотел пользоваться тем, что мы обе в долгу перед ним.

Кора усмехнулась.

— Если это так, то надеяться мне вообще не на что — ведь мы по-прежнему обязаны ему.

— Я думаю, что пережив такую потерю, утратив брата, мистер Монтэгю почувствует себя одиноким, и снова проявит свои чувства.

— Он разлюбил меня! Я для него теперь ничего не значу!

— Вздор это всё.

Глава 32,

в которой выясняется, что же было у мистера Джулиана Монтэгю святого, а обществу становится известно о грядущем появлении на шелдоновском родословном древе новой ветви.

Когда Джулиан Монтэгю — и в детстве, в имении отца, и в юности, в Кембридже, — оглядывал себя в зеркалах, он не находил ни особого основания для восторгов, ни существенного повода расстраиваться. Сестрица Кэт, любя брата, была убеждена, что его красивые синие глаза и улыбка делают его весьма обаятельным, Шелдон полагал, что Джулиан имеет облик настоящего джентльмена. Но в Уинчестере, где сразу стало известно, что он — младший сын сэра Этьена Монтэгю, баронета, и его доход не превышает и тысячи фунтов, Монтэгю не показался никому особенно привлекательным. Ничего впечатляющего, таково было мнение о нём всех девиц в округе.

Однако теперь все вдруг поняли, что жестоко обманулись! Едва безвременная смерть старшего брата сделала Джулиана Монтэгю наследником имения, приносящего восемь тысяч годовых, его внешность в глазах всех девиц волшебно преобразилась. Монтэгю стал красавцем. Все были уверены, что более интересного и обаятельного молодого человека трудно даже представить! Как одевается, как танцует, а какой вкус! Повторяемая шёпотом история о госпитале ещё больше поднимала престиж Джулиана Монтэгю в глазах общества. Он не только красавец, но и смельчак! Настоящий герой! Слухи о некоторой испорченности мистера Монтэгю не вызывали теперь ни малейшего доверия. Их просто не слушали, либо видели в его похождениях вполне простительную склонность к приключениям, свойственную молодости. Отмечали его обаяние, безупречное знание французского, прекрасные манеры.

Монтэгю оказался почти в том же положении, что Шелдон в марте: пред ним заискивали мамаши, ему улыбались все дочки, но если раньше положение Раймонда казалось ему завидным, то ныне сам Джулиан чувствовал себя уставшим, вымотанным до крайности, истомлённым дурацкой необходимостью улыбаться всем подряд, не обидеть ни одну девицу невниманием. А тут ещё Шелдон нагло подлил масла в огонь, посоветовав ему, упаси Бог, не уклоняться от танцев, не садиться за карточный стол и не уединяться с мужчинами — а то, как бы кто не усомнился в его способности к брачной жизни и не заподозрил в каких иных порочных наклонностях… Джулиан Монтэгю тихо, сквозь зубы, бормотал проклятия и радовался только тому, что сезон заканчивался, многие уже собирались в Лондон на зиму.

Ситуация усугубилась для Монтэгю ещё одним обстоятельством, которое сам он звал ужасом, а Раймонд мягко именовал… неприятностью. Мисс Глэдис Сейвари по возвращении из Лондона ждало убийственное известие о замужестве подруги Эннабел Тэлбот. При одной мысли, что Эннабел уже замужем, а она — с приданым на двадцать тысяч больше — всё ещё остаётся без мужа, Глэдис просто теряла голову. И тут появившийся к концу сезона новый богач… Глэдис буквально не давала мистеру Монтэгю проходу. Тот, замечая её зовущие улыбки, вздрагивал, ощущая противную дрожь возле солнечного сплетения и лёгкое тремоло в коленях. Господи, спаси и сохрани…

Но проходу мисс Сейвари не давала не только Джулиану Монтэгю. Встретившись в гостиной Лавертонов с мисс Корой Иствуд, Глэдис не преминула заметить — и достаточно громко, чтобы быть услышанной, что теперь-то своенравная красотка пожалеет о былом пренебрежении… Мисс Кора поморщилась. Некоторые люди, что бы они ни сказали, не могут вызвать ничего, кроме тошноты и уныния. Но сама Кора не могла не понимать, что сказанное Глэдис скоро станет мнением всего общества.