Брачный сезон в Уинчестере (СИ)

Мистер Монтэгю безбожно лгал. Ни за каким вистом он не сидел. Просто присутствие мисс Иствуд сводило его с ума, а какая мысль придёт в безумную голову? Сам он только что по глупости представил себе, как было бы здорово сидеть у камина в такой же гостиной, когда на коленях у него сидела бы Кора, после чего покраснел, почувствовав напряжение плоти и участившееся сердцебиение. Нет, ну ни дурак ли? Но внешне мистер Монтэгю казался отрешённым и рассеянным, и мисс Иствуд вздохнула над своими несбыточными мечтами.

— Мне кажется, — проронил после долгого молчания Шелдон, продолжая оставленную до чаепития тему, — что нужно поискать в рассыльных конторах…

— Едва ли там запомнили рядовой пакет…. — Кемптон был настроен скептически.

— В Уинчестере всего две конторы, — поддержал Шелдона Монтэгю, — почему бы не навести справки?

— Верно, я схожу к Тобиасу Вэйну, а вы, Монтэгю, прогуляйтесь в эту контору на Голд-стрит, забыл… как его там?

Тот кивнул.

— Я знаю, где это. А когда мисс Эннабел вышла замуж? В октябре?

— Ну да, через две недели после того… — Кора осеклась. — Двенадцатого октября.

— Ладно, я пойду, проверю яд. Судя по запаху миндаля, это синильная кислота… Её привозят из Пруссии. Вы, Шелдон, побывайте в конторе у Вэйна, а вы, Монтэгю, у Берта Бакса.

Кемптон удалился. Монтэгю не хотелось никуда уходить, но тут неожиданно Раймонд любезно осведомился о самочувствии мисс Иствуд. «Ужасный день, такое несчастье, столько переживаний. Вам, мисс Иствуд, нужно прогуляться. Почему бы вам не пройтись с мистером Монтэгю по Голд-стрит?» Джулиан бросил на Шелдона благодарный взгляд. Сам он никогда не решился бы пригласить мисс Кору на прогулку. Мисс Иствуд помедлила, как того требовали приличия, затем заявила, что она и вправду провела день взаперти, нервы так напряжены, пожалуй, прогулка ей не повредит, и облачившись с помощью джентльменов в пальто и взяв зонт, вышла в сопровождении мистера Монтэгю из дому.

Поначалу им не сопутствовала удача. В рассыльной конторе их уверили, что никакого пакета они ни миссис Лоренс Иствуд, ни мисс Эннабел Тэлбот не отправляли, ни двенадцатого октября, ни за две недели до того. У них всё записано, никакой ошибки быть не может. Книги хранятся целый год.

Они покинули контору и побрели в парк. Возвращаться домой Коре не хотелось. Всю дорогу до конторы Джулиан молчал, и мисс Иствуд надеялась, что теперь он, может быть, станет разговорчивее. Сам Джулиан, счастливый тем, что Кора рядом, просто брёл куда-то, не разбирая дороги, время от времени поднимая на неё глаза и любуясь её тонким профилем.

Они присели на скамью в Саду Декана и долго молчали. Джулиан вспомнил совет Шелдона, но почувствовал, что просто теряется. Бросил на мисс Кору осторожный взгляд, вспомнил мечты, коими грезил когда-то. Украденный у неё платок был в его потайном кармане. «С должным смирением…» «С должным смирением…» Да, он готов был смиренно вымаливать её любовь, готов был положить к её ногам всё, что имел, ибо без неё оно не имело для него никакого смысла, готов был упасть к её ногам и сам, — но разве это заставит её полюбить его? Его, чьи уста оскверняют само имя Любви? Джулиан почувствовал такую гнетущую боль в сердце, что вынужден был закусить губу, чтобы не застонать.

Мисс Иствуд заметила его нервное движение и посмотрела на него. Джулиан никогда не видел такого её взгляда — в нём читалось беспокойство и нежный испуг, и что-то ещё, чего Монтэгю не сумел прочитать, но что неожиданно придало ему сил.

— Вы… по-прежнему не хотите ничего слышать о моей любви? — спросил он, и тут же пожалел об этих словах. Они просто вырвались. Идиот. Надо было… А впрочем… что толку во всём? Как ни спроси и что не скажи…

Кора сжалась на скамье. Боже мой! Если она снова будет дурочкой — оправданий ей уже не найти. На её губах появилась улыбка, правда, несколько жалкая и болезненная. Но что сказать? Что она… он может подумать… Но и молчать было нельзя. Неожиданно её взгляд упал на рукав его фрака. Она улыбнулась этому, ставшему столь дорогим воспоминанию.

— А как… ваша рука? Зажила? — она прикоснулась бледными пальцами к его предплечью.

— Что?

— Помните, как вы порезали руку, когда спасли мисс Гилмор? Весь в крови…

Монтэгю, чуть вздохнув, тоже улыбнулся. Он помнил ту ночь. Карета, Иствуд… Брат ещё был жив. Испуганная мисс Гилмор, их ночное вторжение в дом Коры. Да, он был в крови. Пустячная царапина. Как далеко всё. Сквозь пронёсшиеся перед глазами воспоминания услышал: «С той ночи мне хотелось услышать слова о вашей любви — но вы перестали говорить о ней…» Джулиан услышал и не услышал. У него потемнело в глазах. Как странно всё — ведь как раз в ту ночь он ощутил, как в нём умерла его душа. Может ли это быть? Он смирился с её равнодушием, осознал вполне, что недостоин любви, а его в ту ночь — полюбили? Как же это?

— Стало быть… — Монтэгю задохнулся, — Вы согласны быть моей женой?

Кора опустила глаза и молча кивнула.

Глава 34,

заключительная, проясняющая все остающиеся неясными обстоятельства.