Брачный сезон в Уинчестере (СИ)

Монтэгю немедля навострил уши. Шелдон посвятил Джулиана во все подробности, сообщённые ему отцом. Раймонд знал, что Монтэгю всё равно рано или поздно узнает всё, и ничего не срывал, но рассказывая, внимательно смотрел на приятеля. Лицо Монтэгю окаменело. Джулиан слушал молча, иногда поднимая глаза к лепнине потолка, потом опуская их вниз, на квадраты паркета, — и ни разу не посмотрел на Шелдона. «Вот оно что… А он-то всё гадал, силясь понять, в чём дело… Чёрт возьми, зря он грешил на мстительность милорда Шелдона, его сиятельство, стало быть, совсем и ни при чём. Да, это мерзость запредельная. С ума Вивьен сошёл, что ли?» Монтэгю недоумевал. Потешить плоть — это он понимал. Чего тут не понять-то? Есть дамы полусвета — специально для этих целей. Но совратить беззащитную сироту, одурачить глупышку, позабавиться разок, а главное, — оставить у Торнби!?

— Наше общение как-то так складывалось, Монтэгю, — услышал Джулиан сквозь размышления голос Раймонда, — что обычно я отвечал на ваши вопросы. Но сейчас мне бы хотелось, чтобы на мой вопрос ответили вы. Отец сказал, что это за гранью нравственности, — Шелдон упёрся глазами в лицо Монтэгю. — Вы же как-то уронили фразу, что вы с Вивьеном одинаково порочны, хоть я и опроверг ваше суждение. Но зная его куда ближе, чем я, не можете ли вы объяснить, что им руководило? Зачем он это сделал?

Монтэгю бросил мрачный взгляд на Раймонда. Потом пожал плечами. Покачал головой.

— Нет. Я и сам об этом думал. С точки зрения порочности, лишить девицу невинности — это лакомое блюдо. Я помню, что у поставщика в одном злачном месте это удовольствие стоило десять гиней. — Заметив помрачневший взгляд виконта, сумрачно продолжил, — и любители находились, уверяю вас. Но это были деревенские дурочки, которых по приезде в город обманом заманивали в бордели сводни. Но проделать такое джентльмену — с девицей из общества, вдобавок, сироткой и дурочкой… Ваш отец прав.

— А оставил он её в этом лупанаре, по-вашему, чтобы избавиться от неё? Он понимал, что может произойти?

— Ну, во-первых, видимо, не просто оставил, а продал. — Раймонд поднял на Джулиана побелевшее лицо, но Монтэгю не заметил этого и вяло продолжал рассуждать, — Торнби дал бы фунтов двести, а может, и двести пятьдесят. У него они быстро окупятся. Я слышал, что сводни имеют с таких продаж пару-тройку сотен. Но разве у Вивьена была нужда в деньгах? Он вчетверо меня богаче. И потом… зарабатывать — джентльмену — таким способом? Ничего не понимаю. — Монтэгю почесал кончик длинного носа. — Особу эту я помню — откровенная дурочка. Скорее, Тэлбот просто решил позабавиться, а, так как полагал, что потешиться с этой глупышкой может безнаказанно, — он мог бы решиться, почему бы и нет? После развлечений ему надо было избавиться от неё. Куда её девать-то? Не домой же отвезти? Да, лучше всего оставить у Торнби. Такого ужасного исхода Тэлбот предвидеть, наверное, не мог, но кто туда попал, обратно не выходит, это Вивьен, разумеется, знал.

Монтэгю задумался.

— Чёрт возьми, — всколыхнулся он вдруг. — Эта лисица Кемптон провёл меня! Сказал, что ваш отец собирается расследовать обстоятельства смерти Родерика. Я даже расчувствовался, рекомендацию Торнби настрочил… а он, значит… Ну да, Бог с ним… он и не мог сказать… Но вы, Шелдон, в общем-то, не так уж и были и неправы насчет того, что у этого господина — ничего святого. Только, Бога ради, не спрашивайте меня, способен ли я на подобную подлость! А то с вас станется! — взъярился вдруг Монтэгю.

Шелдон засмеялся.

— Ну, что вы, Джулиан. И в мыслях не было.

Монтэгю чуть успокоился.

— Но… как это всплыло? Тэлбот должен был сделать все, чтобы следов не осталось. Она кому-то написала? Подружке? Вивьен должен был запретить ей это. И писать, и говорить об этом.

— Похоже, Тэлбот так и поступил. Но Кемптон узнал от её горничной, что она имела свойственную многим девицам привычку болтать сама с собой — и в мечтах уже видела себя миссис Тэлбот, — Шелдон рассказал о том, что узнал от отца, — таким образом, удалось установить имя. Кемптон предположил, что раз Тэлбот не исчезал из города надолго, то должен поехать туда, где у него знакомства такого рода. Выяснилось, что ближайшие места — Солсбери и Рединг. Кемптон почему-то решил, что девица в Рединге.

— Это понятно. Тэлбот должен был сказать ей, что они едут в Гретна-Грин, в Шотландию. Рединг по дороге, Солсбери — на отшибе. Чего тут непонятного? Как ни глупа дурочка, направься Тэлбот в Солсбери — она могла бы и сообразить, что тут что-то не то. А так до самого Рединга у неё и подозрений-то не возникло.

— О, я не подумал… Ну, а как мистер Кемптон сделал вывод об этом притоне, тоже непостижимо для меня.

Монтэгю завел глаза к потолку.