Брачный сезон в Уинчестере

У леди Летиции собрался весь город, все хотели посмотреть на ту, кого богатейший жених графства соблаговолил назвать супругой. Молодые люди изнывали от любопытства, девицы пребывали в расстройстве, особенно убитым лицом выделялась Кора Иствуд. Мисс Вудли и мисс Лавертон тоже были грустны и вялы, мисс Хеллоран задумчива, и только молоденькая и симпатичная мисс Монтэгю выказывала взглядом крайнюю степень любопытства. Её брат тихо стоял у стены, взгляд его иногда устремлялся к мисс Иствуд, но та совершенно не замечала его. Иствуд и Тэлбот переглядывались с двусмысленными улыбками. На физиономии же мисс Глэдис Сейвари застыло такое раздражение, что те, кто невольно бросал на неё взгляд, в ужасе отворачивались. Однако лицо мисс Тэлбот было не столь жёстко, как обычно — полученный утром пакет с дорогим вином от загадочного поклонника добавил ей значимости в собственных глазах. Эннабел недоумевала — кто же этот таинственный воздыхатель?

Здесь будет уместно заметить, что Вивьен несколько ошибся. Причём, сразу в двух, а точнее, в трёх вещах.

Мистер Ламберт вовсе не ухаживал за мисс Тэлбот, всё это привиделось воспалённому воображению Вивьена. Военный в отставке, мистер Леонард Ламберт из-за раненой ноги никогда не танцевал, но на досуге, имея некоторый достаток, начал учиться рисовать. Объяснить, почему вдруг зрелый и неглупый человек увлёкся подобным вздором — он не мог бы и сам, но при этом отставник не только проявлял склонность к живописи, но и показывал некоторые успехи, вызывающие похвалы его учителя, мистера Ричарда Дезмонда. Кроме того, выйдя в отставку, мистер Ламберт стал достаточно много читать, отдавая предпочтение древним авторам, и порой, особо вдохновленный прочитанным, пытался запечатлеть свои фантазии на темы античности на полотне. Ещё в мае мистер Леонард Ламберт увлёкся мифом о Персее, и уже почти три месяца пытался воплотить на холсте батальную сцену битвы сына Данаи и Зевса со злобной Медузой-Горгоной. Задерживало окончание работы отсутствие натурщицы, с которой можно было бы списать последнюю. Но тут ему повезло, мистер Леонард Ламберт средь шумных увеселений увидел мисс Тэлбот, был заворожён и обрадован. Если добавить змей на голове — он добьётся абсолютного сходства. И мистер Ламберт, до того весьма редко появлявшийся в обществе, стал гораздо чаще бывать там, затевая проникновенные разговоры на абстрактные темы с Эннабел, пожирая мисс Тэлбот глазами… художника.

Вторая ошибка мистера Тэлбота состояла в карточке, присланной вместе с ликёром. Никто и никогда не баловал мисс Эннабел Тэлбот подарками, никто и никогда не объявлял себя её «тайным воздыхателем», и потому подарок обрёл огромную ценность в глазах мисс Белл, и не было даже и речи, чтобы она когда-нибудь распечатала заветную бутылку.

Третья ошибка заключалась в излишней самонадеянности и высокомерии мистера Вивьена Тэлбота, полагавшего, что ему удалось прекрасно устроить все свои дела, и никто ни о чём никогда не догадается. Что ж, жертвой самонадеянности пал в своё время великий Цезарь, что столь явно обозначилось в дни мартовских ид, что же говорить о мистере Тэлботе?

* * *

Лорд Брайан приехал отдельно от молодых, и уже давно присоединился к своим друзьям. Было видно, что за последние дни милорд поздоровел, успокоился и поправился. К тому же самодовольно улыбался — ему только что удивительно повезло — с раздачи пришли четыре туза. Бывает же! Граф деятельно обсуждал с мистером Чилтоном подробности поражения англо-турецкого десанта в Абукире, о котором стало известно только что. Граф считал происшедшее незначимым, ибо положение французской армии в Египте всё равно безнадёжно после прошлогоднего сражения, когда Нельсон разгромил французский флот. Лягушатники потеряли тогда десяток линейных кораблей и 2 фрегата, свыше шести тысяч убитыми, ранеными и пленными, тогда как мы — менее девятисот человек! Но глупо было рассчитывать, что чёртовы французишки с этим смирятся. И вот, пожалуйста, очередной демарш лягушатников!

Шелдоны приехали одними из последних. Раймонд дома, понимая по лицу Пэт, что она боится предстоящего вечера, оглядев её, сказал только, чтобы она не опускала голову и не наступила бы на подол платья — всё остальное он берёт на себя. Шелдоны склоняют головы только пред Божьим алтарем, в свете же смотрят прямо перед собой, наставлял он юную супругу. Поднимаясь по парадной лестнице, Патриция разглядела себя в огромном зеркале и приободрилась — она сначала просто не узнала незнакомую красавицу рядом с собственным мужем. Платье делало её очень элегантной, волосы Пат, над которыми час колдовала французская камеристка, сияли, украшения были божественно хороши.