Brainiac

Сцену освобождают, Джон Лодердейл начинает посекундный обратный отсчет. Хотел бы я знать какие-нибудь секретные техники дзен, чтобы унять участившееся сердцебиение! Почему, нет, ну, почему я не провел молодость в Тибете, изучая боевые искусства, как какой-нибудь Брюс Уэйн из комиксов про Бэтмена?! Я заставляю себя вспомнить, что попасть в Jeopardy! — это мечта всей моей жизни. Теперь надо просто расслабиться и получить удовольствие.

Когда начинается запись, я осознаю, насколько сильно Jeopardy! напоминает прыжки с парашютом. Даже для телезрителя это стремительное шоу, на котором в полчаса времени загнан шестьдесят один вопрос и ответ, то есть в три или четыре раза больше, чем в «Миллионере» или других игровых программах. И даже этот привычно высокий темп оказывается просто головокружительным, когда ты играешь сам, а не сидишь расслабленно у телевизора на мягком диване. Здесь недостаточно в перерывах между порциями чипсов выдавать вслух ответы, когда они приходят вам в голову. Вам приходится прочитывать текст каждого вопроса глазами очень быстро, как только он появляется на мониторе, и к концу его озвучивания ведущим решить для себя, пытаться на него отвечать или нет. Если вы на это решаетесь, вам нужно приготовить большой палец, чтобы нажать на кнопку в оптимальное время. Когда вам удалось все это сделать и к тому же дать правильный ответ, тут же нужно выбрать следующий вопрос — то есть это решение уже должно созреть где-то на уровне подкорки. А еще необходимо все время следить за счетом и быстро принимать верные тактические решения. Как и при прыжке с парашютом, на вас моментально наваливается множество привходящих обстоятельств, которые вызывают стресс. Когда съемка заканчивается, большинство новичков Jeopardy! не могут поверить, что игра пролетела так быстро.

Алекс заходит в студию, и мы встречаем его аплодисментами. Первый раз я вижу его так близко. В глубине души у меня была надежда, что Алекс покажет нам закулисье шоу, даст последние напутствия и, хлопнув по спине, сердечно скажет: «Такие дела, чуваки!» Но в реальности игроков близко не подпускают ни к кому, кто может заранее знать вопросы, включая ведущего.

Внезапно оказывается, что процесс уже пошел. Джерри выбирает буквенную тему «Эпи… зоды», то есть слова, начинающиеся с греческой приставки «эпи-». Я по-прежнему чувствую себя так, как будто играю на автопилоте. Такое ощущение, что мой головной мозг работает наполовину, а основная нагрузка ложится на спинной мозг и мозжечок. Но я все же обыгрываю Джерри и Джулию на первых трех дешевых вопросах в теме, и это придает мне уверенности. Ответами там были «эпидемия», «эпилог» и «эпиграмма».

На последнем вопросе темы я первый раз испытываю хорошо знакомое еще со времен Кубка по викторине ощущение, когда ты нажимаешь на кнопку, еще не зная ответа, но зная, что ты должен знать правильный ответ. Это странное чувство. На кончике языка ответа еще нет, но на задворках сознания уже зажглась лампочка. Замкнулся нужный контакт — и ты рефлекторно жмешь на кнопку, пока мозг пытается вербализировать найденную связь. Это происходит на вопросе за $1000, который звучит так: «Этим термином называют изложение пространного труда или сочинения древнего автора»[86]. Я еще не могу вспомнить слово, но оно кажется знакомым. Алекс называет мое имя, я глупо улыбаюсь, запнувшись на секунду, после чего выдаю правильный ответ.

Но чаще бывает иначе — мой замечательный мозг зависает на вопросах, с которыми я без труда справился бы дома. Я играл в скребл тысячу раз, но почему-то не могу точно вспомнить, какой символ нарисован на центральной клетке поля[87]. Я не могу вспомнить, в каком фильме прозвучала фраза: «У моей комнаты чудовище. Ты нальешь мне водички?»[88] — хотя и смотрел его дважды. Как тут не процитировать бессмертный афоризм Джеффа Бриджеса из фильма «Трон»: «С другой стороны экрана это кажется так просто…»

По определенным причинам для меня важно, чтобы короткое интервью с Алексом после первого рекламного перерыва выглядело забавным. Джулия рассказывает убийственную историю про то, как на какой-то вечеринке пыталась выдать себя за палеонтолога, специалиста по беспозвоночным. Приходится с болью констатировать, что столь изысканного и тщательно завуалированного остроумия в моем арсенале забавных случаев не наблюдается. Предоставленное мне эфирное время я использую, чтобы поблагодарить добрых парней, которые поделились со мной горючим, когда я однажды в университетские годы застрял с пустым баком посреди пустыни Невада. Это были два пьяных подростка и дальнобойщик по кличке Мутный. К счастью, в ответ Алекс проявляет больше остроумия, чем обычно. Когда я высказываю сомнение в том, что эти три добрых самаритянина могут быть постоянными зрителями Jeopardy! Алекс взрывается в притворном возмущении: «Вы что, хотите сказать, что двое пьяных тинейджеров и водитель грузовика не смотрят Jeopardy!?»