Brainstorm (СИ)

-Падалеки, ты безнадёжен, - сипло выговорила она. - Нет, чисто по-женски я могу тебя понять... эти глазки, реснички, губки, задница... - Она мечтательно сощурилась, и я вздохнул как дурак. - Но, Джей, он же стопроцентный натурал. Его любить - это мазохизм какой-то. Даже для нас, девчонок. Падалеки, по нему сохнет половина женского населения "Киннетика", но он патологически верен своей жене. Мне кажется, к нему даже Кинни неравнодушен... но тут уж только мои догадки. Так что, Джей, люби, конечно, но не смей убиваться по этому поводу, слышишь?

-Ты говоришь так, будто ревнуешь, Кортез, - мрачно отозвался я, болтая кубиками льда в стакане.

-Я говорю так, потому что на тебя реально жалко смотреть. Влюбился он... Эй, бармен, ещё виски и "лонг айленд"!

Вот так всегда. Выпивка - лучшее лекарство от лучших чувств. Жен права на все сто. Она всегда, чёрт возьми, права.

Мы выпили ещё, и я направился в туалет, осознавая, что нажрался позорно быстро. Проталкиваясь сквозь разношёрстную толпу, я ловил на себе заинтересованные взгляды лиц обоего пола, пару раз меня чувствительно шлёпнули по заднице, но настроения останавливаться и вдаваться в бессмысленный флирт у меня не было. Может быть, позже... Когда я окончательно дойду до кондиции, если не свалюсь такими темпами...

Я ввалился в мужской туалет. В углу тискались два парня, увидев меня, они остановились, но я вяло помахал им рукой - продолжайте, мол, а сам прошёл к раковине и открутил кран с холодной водой. Смочил виски, хорошенько поплескал в лицо и замер, когда моей задницы коснулась чья-то рука.

В зеркале над моим плечом плавало пьяное ухмыляющееся лицо.

-Приве-е-ет, - раздалось протяжное. - Пзнкомимся?

-Не интересуюсь, - буркнул я традиционную формулу отказа, принятую в нашей среде, но парень оказался настойчив.

-Ты хорошенький, - он прижался к моей спине, заёрзал, жарко дыша мне в шею. - Может, передумаешь?

Может, и правда передумать? Неплохой старт для разгула - молодой, симпатичный... пьяный в жопу, ну да ничего. И если не смотреть... если закрыть глаза, можно представить, что это Дженсен.

Парень уже тянулся к моим губам, когда я сбежал. Протолкался через толпу танцующих к стойке, где Жен уже вовсю флиртовала с каким-то изрядно окосевшим менеджером в сбитом набок галстуке, и ухватил подругу за локоть.

-Мне надо на воздух...

-Ему надо на воздух, - пояснила Жен менеджеру, с явным облегчением вцепляясь мне в руку. - Давай, малыш, нескучного вечера тебе.

Мы вывалились в искристую морозную ночь - под ногами похрустывал свежий лёд, воздух приятно обжигал лёгкие. От дневной слякоти не осталось и следа, и Нью-Йорк действительно обрёл праздничный вид: рождественские гирлянды, сверкающие витрины, мягкие хлопья снега, падающие с неба. Я всегда любил Рождество за особое ощущение чуда и не собирался отказываться от этой милой детской привычки, даже несмотря на то, что о чудесах уже давно речи не шло - я вырос, перестал находить подарки под ёлкой, да и когда я последний раз ставил дома ёлку... Но надо же во что-то верить - и проще всего верить в то, к чему привык.

Я запрокинул голову и поймал губами снежинки.

-Ты в порядке, Падалеки?

-Я пьян в очко, Жен.

Она хохотнула, крепко беря меня под руку.

-Удивил. Куда?

-В Pieces.

-Меня пустят?

-Угу.

-Сучка ты, Падалеки. Знал бы, как меня достало играть роль твоего почётного эскорта...

-Там есть вполне себе лесбиянки...

-Пошёл ты!

Она звонко расхохоталась и потащила меня в сторону бурлящей людским потоком Кристофер-стрит. Я плёлся за ней, внезапно задумавшись, как Дженсен Эклз встречает Рождество. Наверняка дарит дорогую безделушку жене и получает в ответ не менее дорогой подарок. Они целуются, смеются, примеряют свои цацки, а потом пьют сладкий пунш, и губы у него сладкие, и немножко липкие, и дыхание отдаёт фруктовым пряным ароматом, а язык...

Замечтавшись как девчонка, я налетел на остановившуюся Жен, которая подозрительно сощурилась, оглядывая меня с головы до ног.

-Так, опять ты... Джей, тебя не пустят не то что в Pieces - в любой низкопробный гей-бар. Ну-ка быстро собрался, глаза из кучки вывел, тряпка! Эклз, конечно, куколка, но держу пари, там, куда мы идём, таких красавчиков - сотни. И в отличие от Дженни - стопроцентные гомики. Падалеки!

-Отомщу, - вяло пообещал я, встряхиваясь. Мне захотелось потереть снегом горящее лицо. Круговерть света, людского гомона, музыки плыла вокруг меня, вращалась огромной сверкающей каруселью, и я летел вместе с ней, как бессмысленная деревянная лошадка - всё время по кругу, всё время один, и нет до меня никому никакого дела - ни редким наездникам, ни прохожим, никому... Кажется, я поделился с Жен этой удивительной мыслью, на что она хмыкнула и сказала:

-Лошадка... Ты - лось, Падалеки. Пошли.