Brainstorm (СИ)

Дженсен слегка озадаченно уставился на меня, в его взгляде снова промелькнуло непонимание, словно на долю секунды он утратил связь с реальностью и не знает, кто именно сейчас перед ним.

- Зачем? - наконец проговорил он. - Я думал, мы поедем ко мне....

От этих слов меня просто-таки захлестнуло волной обжигающего томительного жара - блин, я и надеяться не мог, с этими выкрутасами сознания Эклза, что он снова победит в этой нелёгкой борьбе с самим собой, но так оно и вышло в итоге: я, почти не глядя, набрал сообщение Женевьев, в котором сухо попросил её передать Гэмбл, что меня сегодня не будет, сунул трубку в карман и с бешено бьющимся сердцем уставился сквозь лобовое стекло в звёздно-снежную мглу, расцвеченную миллионами огней. Краем глаза я видел чётко обрисованный профиль Дженсена, полуулыбку на мягких губах. Всё потеряло всякое значение - только его голос, спокойно произносящий желанную фразу, и стал моей единственной реальностью на остаток сегодняшнего вечера. И пусть я не знаю точно, в каком мире пребывал Дженсен Эклз, когда мы ехали остаток пути до Манхэттена, парковались, выходили из машины и, не касаясь друг друга, поднимались на скоростном лифте...

Что там говорили про шикарную квартиру? Да, не поспоришь... Но всё вокруг - только декорация. Все эти огромные окна от пола до потолка, дорогая стильная мебель, картины на стенах, стоимостью в целое состояние... Пушистый ковёр скрадывал шаги, но ощущения уюта не прибавлял. Словно Дженсена просто поместили в подобное место, выдуманное от порога до балкона, как фальшивое прошлое. Отсюда и безжизненность огромного пространства, выверенного до последней детали, отсутствие запаха, вещей, мелочей, из которых соткана настоящая жизнь. Выхолощенно и пусто, как в морге для миллионеров.

Дженсен осведомился, что я желаю выпить, и как ни в чём не бывало удалился на кухню, отгороженную от гостиной зоны какой-то дикой дизайнерской ширмой из чёрно-белого стекла. Я помаялся немного на белом диване с видом на Манхэттен, затем встал и направился к Дженсену, про себя, словно молитву, повторяя: Джаред, Джаред, Джаред, словно хотел впечатать это в его мозг, облечь слово в форму, пусть знакомую до ямочек на щеках, но другую, совершенно другую...

Он слегка вздрогнул, когда я обнял его сзади, прижался щекой к мягкому ёжику волос. Тихо звякнул лёд в стаканах. И всё. Только звуки нашего дыхания, почти в такт, осторожного и тихого, будто мы оба сдерживали его изо всех сил. В тёмном стекле окна я видел, что Дженсен закрыл глаза и осторожно поставил стаканы на стол. А потом одним плавным движением развернулся в моих объятиях и, не поднимая ресниц, потянулся к моим губам. Это был какой-то странный, чересчур нежный поцелуй, осторожное слияние губ, мягкое прикосновение языка... Он словно пробовал меня на вкус, впервые. Не знаю, как объяснить. Будто в этот момент за показным спокойствием бушевал шторм - подсознание пыталось решить, кто перед ним и как себя вести. Блин, если бы я знал, каким был Джей Коул с Дженсеном, я бы скроил из себя совершенно противоположное - страсть против нежности или наоборот... Но Дженсен не торопился, и я решил, что тоже не стану спешить. Поцелуй, невзирая на свою мягкую неторопливость, заводил, постепенно становясь всё глубже; я скользнул пальцами по шее Дженсена, сзади, зарылся в волосы и нащупал тонкий длинный шрам.

Автокатастрофа. И новая фальшивая жизнь - после. Но в ней смог появиться я...

От прикосновения к шраму Дженсен дёрнулся, но я успокаивающе скользнул пальцами ниже, обхватил его лицо и возобновил поцелуй. Потом оторвался от мягких влажных губ, провёл языком по скуле, чувствуя чуть горьковатый вкус его кожи, и прошептал:

- Я Джаред, помнишь?

Дженсен еле слышно фыркнул, запрокинул голову и взглянул на меня сквозь неплотно прикрытые ресницы.

- Падалеки, хоть ты мне и напоминаешь кого-то, я ещё не выжил из ума, чтобы путать реальность и воображение.

Когда-то он говорил совсем по-другому...

- И ты не жалеешь?

- О том, что позволяю тебе меня домогаться? - Он усмехнулся, мягко куснув меня в шею. - Я сам пригласил тебя, помнишь? И вроде бы не выставляю за дверь.

Я погладил его по спине.

- И на этом спасибо, босс.

Дженсен снова фыркнул.

- Никогда не был фанатом ролевых игр.

- Но ты действительно мой босс, Дженсен, - мягко проговорил я.

- Угу, - он длинными кошачьими движениями языка вылизывал мою шею, и мне становилось всё сложнее стоять на ногах... чёрт, эта сводящая с ума неспешность, выверенная до доли секунды... У меня темнело в глазах с каждым влажным касанием, я чудом удерживался, чтобы не сбиться с этого неторопливого ритма. Дженсен вёл - очень умело, очень мягко, волнующе, и словно в противовес его обволакивающей чувственности я казался самому себе сделанным из острых углов, из резких граней...