Брак

Стоял октябрь, а свадьба Анны-Софи и Тима была назначена на десятое декабря. Большую часть приготовлений расторопная Анна-Софи уже выполнила, советуясь с Тимом и мадам Луизой Экс, специалистом по организации свадеб, офис которой находился в универмаге «Бон Марше». Рыжеволосая мадам Экс отличалась пышностью форм, одевалась в черное, носила очки на цепочке и излучала серьезность, особенно ободряющую Анну-Софи по сравнению с беспечным равнодушием ее матери. С приглашениями возникло немало проблем. Было уже пора – и даже немного поздно – заказывать их, но текст еще не успели составить, тем более что семья одного из новобрачных была англоязычной.

Хотя Эстелла признавала саму идею брака, Анна-Софи так и не могла понять, какие из атрибутов традиционной церемонии ее мать считает нелепыми. Мать презрительно рассмеялась, когда Анна-Софи заговорила о визитке для Тима. Ее героиня Раймонда в «Плодах» вообще восставала против мэрии и церкви! «На что мне сдались эти тупые законники!» – восклицала она, демонстрируя восхитительную пылкость.

Со своей стороны, мадам Экс быстро распознала в Анне-Софи молодую деловую женщину, лишенную материнской опеки, но нуждающуюся в советах. Они так сблизились, что мадам Экс давала Анне-Софи советы по самым разным вопросам, выходящим за рамки формальностей. Подобные отношения мадам Экс поддерживала с множеством молодых женщин и зачастую с их матерями, не на шутку опасающимися допустить во время свадебной церемонии какую-нибудь непростительную ошибку.

– Вы будете в белом? – спросила мадам Экс.

Анна-Софи кивнула, и ее собеседница слегка нахмурилась.

– Этот цвет больше подошел бы… юной девушке.

Неужели Анну-Софи мадам Экс сочла староватой для невесты? Этого Анна-Софи и опасалась, зная, что несколько запоздала с первым браком.

– Для очень юной девушки, почти подростка, – добавила мадам Экс, стараясь соблюсти тактичность. – Дело в том, что белый цвет – старинный символ девственности. Эта ассоциация настолько глубоко укоренилась в сознании людей, что невеста в белом вызывает немало догадок и порой даже насмешек, люди приходят к самым нежелательным выводам, понимаете? Именно поэтому я предложила бы атлас оттенка слоновой кости или даже розоватый. Он чудесно сочетался бы с цветом вашего лица и румянцем, и, в конце концов, он ничем не хуже белого.

Анна-Софи знала сама и слышала от Тима, что и во Франции, и в Америке бытуют одни и те же обычаи, а когда дело доходит до выбора свадебного платья, символическим значением белого цвета обычно пренебрегают. Свое белое атласное платье от Инес де ла Фрессанж Анна-Софи приобрела в Доме моды на авеню Монтень, где ее школьная подруга возглавляла отдел рекламы. Венчание должно было состояться в церкви Сен-Блез, в деревне Валь-Сен-Реми, где еще жила бабушка Анны-Софи, мать ее отца, уже благополучно впавшая в маразм. Прием с коктейлями – напротив церкви, в ресторанчике папаши Норана, а ужин – в доме бабушки Анны-Софи в той же деревне. Шампанское заказали месье Браке, поставщику ее отца; оставалось только решить, кому заказать закуски и где провести медовый месяц.

Эстелла почти не участвовала во всех этих приготовлениях, только жаловалась на лицемерие и суету пышных свадеб – лично она предпочла бы регистрацию или скромное венчание в какой-нибудь крохотной альпийской церквушке. Но как справедливо замечала Дороти Майнор, Эстелла считалась в семье авангардисткой. Видя отчужденность Эстеллы, Тим сочувствовал Анне-Софи: подобно большинству мужчин, он был убежден, что приготовления к свадьбе должны доставлять особую радость девушкам и их матерям. Именно в предсвадебный период сблизились его сестра и мать.

Что касается самой свадьбы, Тим придерживался обычных мужских взглядов, помогал невесте по мере возможности, демонстрировал сентиментальность и смирение. Он одобрил выбор марки шампанского и блюд и решительно настоял на церковной церемонии. Эстелла пожурила его за такую настойчивость, заявив, что ее мог проявить только истинный американец, воспринимающий религию всерьез. Тим и правда не видел существенной разницы между американскими и французскими бракосочетаниями – ни в предпосылках, ни в таких деталях, как платье невесты, пирог, тент, если дело происходит летом, полосатый навес, под которым – Тим сам это наблюдал – некоторые его товарищи по колледжу, американцы, превращались в молодых супругов. Через все это предстояло пройти любому мужчине, и он спокойно относился как к традициям, так и к выбору будущей жены. Анна-Софи еще не успела побывать в Америке, у родных Тима, но его отец часто приезжал в Париж, познакомился с семьей невесты сына и сообщил ему, что Анна-Софи – прелестная девушка, хотя ее мать несколько эксцентрична. Мать Тима и Анна-Софи знакомы были заочно, поддерживали вежливую переписку.