Брак

Анну-Софи тоже встревожила и разочаровала пренебрежительная фраза Крея. «Только ты способна на une telle bêtise[34]». Всего тремя словами этот человек унизил Клару, притом совершенно несправедливо, ведь эти сандвичи приготовила Делия. И хотя масло выглядело неаппетитно и напоминало испражнения, угощение было вполне съедобным и предлагалось от чистого сердца. А мадам Крей будто ничего и не заметила, словно давно привыкла к грубой критике мужа и подвергалась ей так часто, что уже перестала чувствовать боль и обиду.

Так вот что это за брак! Неслыханная женская покорность ошарашила Анну-Софи. Она бы разбила тарелку об голову Сержа! А Клара Холли сделала вид, будто не заметила – а может, и вправду не заметила – грубость мужа, явный намек на то, что более глупой женщины, чем она, на свете не найти. Глупостью она превзошла всех! И эти слова он произнес в присутствии посторонних – Тима, девушки из Орегона, какого-то мужчины, который представился Анне-Софи дизайнером ландшафтов.

Анна-Софи перевела взгляд на Тима. Как она и надеялась, в его глазах светила любовь к ней, и это говорило о том, что он не сможет так грубо обращаться с ней. Их брак будет идеальным. Она задумалась о том, как красив ее любимый, как она любит его, как хорошо, что они встретились. Жаль только, что она недостойна его, поскольку не блещет красотой! Вот если бы ей научиться у мадам Крей всепрощению и спокойствию! Она вновь мысленно призналась в любви будущему мужу. Никто, кроме него!

– А что, арахисовое масло для них слишком американская еда? – задумчиво спросила Делия, которой было небезразлично мнение мэра и остальных. Какие болваны! Как ужасно быть замужем за толстяком, пусть даже знаменитым, который способен обругать тебя за такой пустяк, как сандвич с арахисовым маслом, да еще в присутствии посторонних!

– Это один из культурных барьеров, – объяснила Клара.

Глава 21 «АПОКАЛИПСИС ДРИАДА»

Крей жестом позвал Тима наверх. Когда они вошли в кабинет, Крей заговорил, возбужденно поблескивая глазами за толстыми стеклами очков:

– Вчера мне звонили по поводу манускрипта – полагаю, именно того, который похитили из Библиотеки Моргана. В точности как и было предсказано.

Тим благодарно кивнул. Все и вправду произошло так, как предрекал Сис.

– Цена высока – пятьсот тысяч долларов. Условия обычные: полиция ничего не должна знать и так далее.

– И что же ответили вы?

– Я согласился на эти условия. Мой долг – купить эту вещь, вырвать ее из лап похитителей. Деньги меня не заботят – уверен, все расходы покроет страховка или же я получу вознаграждение. Разумеется, манускрипт я верну прежним владельцам. Я готов пойти на компромисс. Тот человек должен был позвонить сегодня утром, чтобы узнать мое решение и договориться о встрече, но до сих пор не позвонил. Кому-то придется отдать ему деньги и забрать манускрипт – сам я не хочу ввязываться в это дело.

– Вы хотите, чтобы это сделал я? – спросил Тим без малейшего сомнения. А почему бы и нет? В таком поступке нет ничего противозаконного или опасного. Зато есть материал для статьи. Конечно, придется предупредить Сиса.

– Да.

– Хорошо, – кивнул Тим. – Тогда сообщите мне, где будет назначена встреча, и объясните, как мне проверить подлинность манускрипта.

– Вот, посмотрите. Интерпол прислал ксерокопию украденного манускрипта вместе с извещением о краже.

Тим изучил ксерокопию и информацию, предоставленную американскими властями. Ксерокопию манускрипта, написанного от руки по-латыни, вероятно, сделали с микрофильма: это был негатив.

– Конечно, существуют неплохие подделки. Возможно, вам попытаются всучить фальшивку.

– Пожалуй, мне надо еще раз взглянуть на подлинные манускрипты того периода. – Составить представление о манускрипте по ксерокопии Тиму не удалось.

Пожав плечами, Крей повернулся к шкафу.

Вспоминая события прошлой недели, разумно было предположить, что кража, убийство на Блошином рынке и исчезновение американца каким-то образом взаимосвязаны, хотя не понятно каким, поскольку во время убийства американец был вместе с ничего не подозревающей Делией, а теперь находится в руках французской полиции и поэтому не может позвонить Крею.

Кристал отнесла чек на четыре тысячи долларов для ветеринара Леди, подписанный Сержем Креем, в банк «Бен Франклин», положила три тысячи на свой счет, а тысячу сняла наличными. Глядя на пять пачек двадцатидолларовых купюр, которые пересчитывал кассир, Кристал думала о том, что такой суммы никогда еще не держала в руках. Аккуратно свернув квитанцию, она положила ее в сумочку, а наличные засунула на дно пакета с покупками, опасаясь, что ее ограбят. Ее дочь Сью-Энн всегда держала при себе наличные и расплачивалась ими со всеми, даже с врачом. Таких взглядов придерживался круг людей, в котором она вращалась, и возразить против них было нечего – принцип хорош, а мир далек от идеала. В идеальном мире краж не бывает. Сью-Энн участвовала в борьбе за создание совершенного мира.