Брак

– Давай сходим в Этан-ла-Рейн, в конюшню, и возьмем лошадей на пару часов, – предложила Анна-Софи Тиму. – Было бы так славно проехаться верхом! Мы могли бы добраться до больших камней. – Так назывались валуны, еще в древние времена занесенные ледником в середину леса.

Тим не был поклонником верховой езды, но возразить ему было нечего, разве что напомнить невесте о поврежденной руке. Но выслушав его, она только скривила губки:

– Здешние лошади смирны, как овечки. Ничего со мной не случится.

Они заспорили, в какой стороне находится Этан-ла-Рейн. Анна-Софи плохо ориентировалась в лесу, но упрямо настаивала на своем, и ее мнение резко расходилось с мнением Тима. Он напомнил, что время уже близится к трем часам, солнце скоро начнет садиться – за деревней, то есть в стороне, противоположной той, куда вела его Анна-Софи. Как обычно, в споре верх одержал Тим, и Анна-Софи вдруг решила, что для верховой прогулки уже слишком поздно. Теперь, в конце ноября, темнело рано.

Внезапно спереди, из-за кустов, донеслось низкое рычание и треск веток. Тим, идущий впереди, жестом велел Анне-Софи остановиться. Сначала он не рассмотрел, кто издает зловещие звуки, но потом сквозь густой кустарник увидел мужчину и женщину, закаменевших от ужаса, и одного из ротвейлеров Крея в плотном кожаном наморднике, смотрящего на них в упор. Пес перевел взгляд на Тима, а потом опять на свои жертвы, не зная, что предпринять.

Тим сообразил, что, подняв руку, он невольно подал зверю какую-то команду. Когда Тим опустил ее, пес присел и снова приготовился к прыжку на неудачливую пару. Тим снова поднял ладонь, и собака застыла, не сводя с него глаз. Наверное, у животного Тим ассоциировался с Креем, с дрессировщиком и другими обитателями замка, потому он и подчинился.

– Не двигайся, – сказал Тим Анне-Софи, которая подошла ближе. Тим вдруг испугался, что незнакомцы решат, будто он следил за ними. Анна-Софи состроила гримаску и хихикнула. Пара из кустарника быстро улизнула.

Через несколько секунд на тропу вышел дрессировщик и жестом подозвал пса.

– Все в порядке?

– Да. Славный пес.

– Ты видела, кто это был? – спросил Тим Анну-Софи. Она успела заметить, что на мужчине были брюки цвета хаки и белая рубашка, а на женщине – серый свитер и черные брюки. Она прекрасно помнила, кто из сидящих за столом Персана был так одет.

– Не может быть! – воскликнула она. Сначала происшествие ее только позабавило – она припомнила рассказ Тима о том, как он видел этих двоих в теннисном клубе «Марн-Гарш-ла-Тур». Но потом ей вспомнились пьесы Фейдо, в которых застигнутые врасплох распутные супруги прячутся в шкафах или под кроватями, и все это называется «французским фарсом». Почему именно французским?

Ее охватило острое чувство неловкости. Французы прячутся в шкафах, а в американских пьесах жены всегда заливаются слезами в обществе верной собаки или кошки либо оказываются алкоголичками или наркоманками. Так какой женой лучше быть – из французской или американской пьесы? Должны ли муж-американец и жена-француженка заранее договариваться о том, какую пьесу будут играть? А в каком спектакле участвовали американка мадам Крей и француз Антуан де Персан? Ей, Анне-Софи, совсем не хотелось становиться персонажем пьесы, но скоро ей придется сделать выбор – для нее начнется настоящая супружеская жизнь.

«Что заставляет мужчин желать одну женщину сильнее другой? – виновато спрашивал себя Тим. – Что заставляет женщин предпочитать одних мужчин другим? Наверное, не только красота, а какие-то флюиды, воспоминания о прошлых встречах, мечты, мысли, над которыми ты не властен. Что побуждает человека совершать неожиданные поступки? Может, и у тех двоих все вышло само собой?»

Крей сел в машину и уехал, поэтому Тиму и Анне-Софи пришлось везти Делию в замок. Делия была возбуждена – очевидно, ей понравились и поездка, и величественный дом, и салат. Но больше всего ее впечатлила прогулка.

– Я прошла пешком не меньше двух миль. Вы заметили? Еще две недели назад это было мне не под силу. Значит, они действуют!

– Кто?

– Поездки в Лувр. Я езжу туда уже целую неделю. Если бы я могла бывать там еще неделю, улучшение стало бы гораздо заметнее.

Эта вера в исцеляющую силу искусства рассмешила Тима, ему захотелось рассказать об этом Кларе, поскольку Анна-Софи не нашла в словах Делии ничего забавного.

Возле дома Крея Тим, к своему удивлению, застал своего друга Сиса – его маленький «рено» официального вида был припаркован у крыльца, сам Сис стоял, прислонившись к нему, а на заднем сиденье еще одной машины сидел Габриель. Делия бросилась к нему. Водитель ничуть не удивился неожиданному появлению кричащей молодой женщины.

– Я так и знал, что ты заедешь сюда, – сказал Сис.

– Ты не говорил мне, что собираешься в Париж. Что стряслось?

– Я звонил тебе. И сюда тоже, но мне сообщили, что все ушли в гости.

– Уик-энд в Париже? А Марта с тобой?