Брак и мораль

Ни протестантскую, ни католическую точку зрения по данному вопросу невозможно обосновать рационально. Давайте начнем с католиков. Предположим, муж или жена впали в безумие в браке; в этом случае нежелательно рождение детей, а тех детей, что уже успели родиться, следует изолировать от безумца. Полное разделение родителей, даже при условии, что безумец временами приходит в себя (на краткий или длительный срок), желательно в интересах детей. Утверждать, что и при таких обстоятельствах здравомыслящий партнер не вправе искать любых юридически допустимых сексуальных отношений на стороне, значит проявлять бессмысленную жестокость, которая никак не содействует общественному благополучию. Выбор здравомыслящего партнера невелик и мучителен: он либо продолжает воздерживаться, чего требуют закон и общественная мораль; либо вступает в тайные отношения, старательно избегая зачатия; либо выбирает, как говорится, открытый грех, с детьми или без – уж как получится. Везде есть свои трудности. Полное сексуальное воздержание, в особенности когда ты уже привык к таким контактам в браке, очень болезненно. Оно нередко приводит к преждевременному старению и способно обернуться душевным расстройством; так или иначе, человек непременно становится малоприятным в общении, сварливым и раздражительным. Для мужчины вдобавок имеется немалая опасность того, что однажды самообладание ему внезапно изменит, и это закончится актом насилия, ибо желание удовлетворить сексуальную потребность может оказаться сильнее моральных принципов и страха наказания.

Вторая альтернатива, а именно тайная бездетная связь, является на практике наиболее распространенной в контексте нашего обсуждения. Она также чревата серьезными потрясениями. Необходимость скрываться угнетает партнеров. Полноценные сексуальные отношения невозможно развивать, не имея в виду детей и не ведя совместную жизнь. Более того, если мужчина или женщина молоды и активны, для общества будет полезнее позволить им завести общих детей. И, напротив, я считаю порочным и вредным законодательно закреплять условие, согласно которому человек не может иметь других детей, кроме как от сумасшедшего партнера.

Третий вариант, жизнь в «открытом грехе», представляется наименее ущербным – как для индивида, так и для общества, если таковое возможно, но по экономическим причинам этот вариант в большинстве случаев неосуществим. Врач или адвокат, пытаясь жить в открытом грехе, лишится своих пациентов и клиентов. Человек, подвизающийся в какой-либо ученой области, незамедлительно потеряет свою должность[107]. Даже если экономические условия благоприятствуют открытому греху, большинство людей испугается социального порицания. Мужчинам важно быть членом какого-нибудь клуба, а женщинам нравится ощущать себя уважаемыми в глазах других женщин. Разумеется, вынужденный отказ от этих удовольствий будет чрезвычайно болезненным. Следовательно, открытый грех притягателен разве что для богачей, художников, писателей и прочих – в богемной среде к таким вещам относятся более снисходительно.

Отсюда следует, что в стране, где не дают развода по причине сумасшествия партнера, как в Англии, мужья и жены таких несчастных оказываются в невыносимом положении, в пользу которого нельзя привести никаких доводов, помимо теологических суеверий и предрассудков. Сказанное о безумии так же верно и для венерических болезней, повседневных преступлений и бытового пьянства. Все перечисленное разрушает брак, как на последний ни смотри. Они делают партнерство невозможным, ставят под сомнение продолжение рода и целесообразность общения заболевшего / буйного / пьющего родителя с детьми.

Уход из семьи – по-настоящему, не временно – является достаточным основанием для развода, ибо в данном случае суд просто-напросто признает свершившийся факт, а именно – что брак распался. Впрочем, с юридической точки зрения тут имеются некоторые осложнения: если давать развод на основании ухода из семьи, многие воспользуются этой уловкой и разводов станет еще больше. То же самое можно сказать и в отношении ряда других причин для развода, будто бы очевидных. Многие супружеские пары испытывают столь горячее желание расстаться, что готовы прибегнуть едва ли не к любому средству, разрешенному законом. По старым английским законам развод допускался в том случае, если мужа признавали виновным в прелюбодеянии или жестокости, и достаточно часто муж сговаривался с женой и колотил ее в присутствии слуг, чтобы заручиться доказательствами жестокости. Насколько желательно, чтобы двух людей, страстно мечтающих о расставании, закон принуждал терпеть компанию друг друга, – иной вопрос. Мы должны предельно честно признать, что любые основания для развода неизбежно окажутся доведенными до крайности, а многие люди начнут осознанно вести себя таким образом, чтобы предоставить эти основания. Но давайте отвлечемся от юридических затруднений и продолжим наше исследование обстоятельств, препятствующих сохранению брака.