Брак не по расчету

– Видимо, так, – тихо проговорила Айрис. Затем глубоко вздохнула и усилием воли заставила себя повернуться лицом к гостю. – Послушай, почему бы нам не прекратить всю эту болтовню и не перейти прямо к делу? – резко сказала она. – Скажи, зачем тебе потребовались три недели, чтобы снова вернуться в Шилдгон? Что именно тебе нужно от меня?

С минуту Филипп молча смотрел на Айрис, а затем проговорил, пожимая плечами:

– Я не мог вернуться раньше, у меня были незавершенные дела в Америке. Что касается твоего второго вопроса – что мне от тебя надо? – я, если не возражаешь, коснусь его чуть позже. Но сначала хотел бы услышать от тебя ответ на мой вопрос, который с некоторых пор не дает мне покоя.

– Какой вопрос?

– Это, конечно, давняя история. Но мне всегда было интересно, знал ли Чарлз Олдфилд, что ты одновременно встречалась с нами обоими?

Подобной постановки вопроса Айрис никак не ожидала, даже рот приоткрылся от изумления. Уж, казалось бы, подготовила себя к очередному допросу Филиппа, но все мысли лежали в плоскости, связанной с Эш. И вдруг такое заявление! Было от чего прийти в замешательство. Это надо же, встречалась ли она с ним и Чарлзом в одно и то же время? О чем это он?

Филипп смотрел на Айрис, а та, в свою очередь, уставилась на него широко раскрытыми от удивления глазами.

– Это уже не имеет значения, – сказал он, пожимая плечами, – парня нет в живых. Но чего я никак не могу понять, – он остановился на секунду, саркастически скривив рот, – почему параллельно со мной существовал для тебя и Чарлз? Нашла, кого выбрать!

– Тебе он никогда не нравился, правда?

Фил отрицательно покачал головой.

– Не нравился. Тут ты права, – медленно произнес он. – Тем не менее, я был огорчен, услыхав о его трагической гибели. Не скрою, я всегда считал Чарлза Олдфилда испорченным сыночком. Слабой личностью, у которой слишком много денег. Но ты ведь думала иначе?

– Да! Потому что в отличие от тебя я считала Чарлза одним из самых порядочных людей, которых я когда-либо встречала в своей жизни. Возможно, в юности он немного сбился с пути, да и с деньгами не умел обращаться, как следует, но Чарлз по сути своей был прекрасным, добрым и щедрым человеком, который относился ко мне очень хорошо, – добавила она решительно, видя, что Филипп направляется к ней.

Он презрительно рассмеялся.

– Похоже, что ты права и Чарлз действительно был очень добр к тебе. Ты живешь в комфорте, у тебя один из самых больших особняков в округе. Вот сейчас продашь его, станешь еще богаче. Так что Чарлз поистине был добрым малым!

– Как только ты смеешь намекать на то, что я вышла замуж за бедного Чарлза из-за денег! Ты... ты ничего не знаешь о том, как я живу, – выкрикнула Айрис, задыхаясь от бешенства и злости.

Однако ее безжалостный собеседник снова саркастически рассмеялся, демонстративно выказывая свое недоверие к ее словам. От гнева и обиды Айрис потеряла власть над собой. Уже не отдавая отчета в своих действиях, горя одним желанием – согнать с его лица эту презрительную, жестокую ухмылку, – она влепила ему звонкую пощечину.

В кухне повисло тягостное, гробовое молчание. Оно нарушалось лишь прерывистым дыханием Филиппа, который смотрел на разъяренную женщину холодными немигающими глазами.

– Это было глупо с твоей стороны, – сквозь зубы промолвил он.

– Извини. Но ты сам напросился, презрительно отзываясь о человеке, которого не знал, – ответила женщина, напуганная собственной храбростью, пятясь подальше от застывшего от злобы Филиппа.

– Что, правда глаза колет? – сердито сказал он, крепко схватив Айрис за плечи и заглядывая в ее непокорные злые зеленые глаза. – А она состоит в том, – и мы оба знаем об этом, – что ты вела себя как алчная, распутная сука!

– О, Боже мой! – воскликнула женщина. – И от кого я это слышу? «Сначала он любил, потом позабыл». Помнишь свою любимую песенку? – горько произнесла Айрис, безуспешно пытаясь вырваться из сильных мужских рук. – Только в моем случае ты оставил меня с ребенком. Если ты и в самом деле хочешь знать, кто является испорченным, низким, злым, развратным мерзавцем, посмотрись в зеркало!

И снова наступила долгая тишина. Бледный, напряженный, он смотрел на пылающее гневом лицо женщины. Темные брови сошлись на переносице.

– Что ты хочешь сказать?

– Я ничего не собираюсь говорить. Ты, кажется, из тех, кто всегда все знает наперед.

Филипп наклонился вперед, запустив руки в густые волосы Айрис, и медленно, сосредоточенно пропустил через пальцы золотистые пряди.

– Когда-то я думал, что знаю тебя, – тихо проговорил он.

Тело молодой женщины снова напряглось. В голове громко зазвенели колокольчики, предупреждая об опасности. Она отметила странно густой и хриплый голос Филиппа. О Господи! – подумала Айрис с отчаянием. Надо бежать от этого человека, и чем быстрее, тем лучше.

– Мы все совершаем ошибки, – едва слышно сказала она, пытаясь отодвинуться от него.

Однако попытка не удалась. Айрис почувствовала, как его пальцы, все еще остававшиеся в волосах, напряглись и притянули ее голову к сильному мужскому телу.