Брак не по расчету

– А я точно знаю, что ты будешь моей женой, – со спокойной уверенностью сказал Филипп.

Айрис бросилась к двери. За ее спиной раздался резкий, с издевкой, смех. Звук этот преследовал ее, когда, спотыкаясь, она поднималась по лестнице к себе в комнату.

Пронзительный звон будильника ворвался в беспокойный сон Айрис. Еще не до конца проснувшись, привычным жестом выключила его и, с трудом оторвав тяжелую голову от подушки, посмотрела на часы. Восемь часов – пора вставать.

Как же не хотелось начинать день, ничего хорошего не суливший! Айрис снова уткнулась лицом в мягкую подушку. Ночь прошла ужасно. События ушедшего дня не давали дремоте овладеть ее уставшим сознанием. Филипп стал наследником дня и призраком ночи. Она спорила с ним, доказывала очевидное и тут же понимала: все напрасно. Ее малая правота побеждалась сильной позицией сильного противника. Да и что такое правота, основанная на лжи? Правда-то, что ни говори, на его стороне: она по-прежнему любит его. И ничего здесь не поделаешь. Зов тела обгоняет предупреждение разума.

Чего стоят воспоминания о жарком прикосновении его удивительных рук! Не забыть, не убежать, не воспротивиться... Наступающий день пугал новыми искушениями. Покаяние опережало грех.

Ах, если бы у нее был хоть какой-то опыт в сердечных делах! Если бы могла выручить рассудочность, осторожность! Но что взять с молодой женщины? Провинциалка с комплексами, доставшимися от предков, от среды, в которой прошла вся ее недолгая, в общем-то, жизнь. Влюбилась в Фила, когда не было еще и восемнадцати. Хотела жить как все, да судьба распорядилась по-иному. Ровесницы, казалось, были старше ее, но и моложе в чем-то. Ее взросление пришло через страдания, обиды, несправедливость. А сверстницы протаптывали свой путь к возмужанию неспешно. Постепенная адаптация к взрослой жизни – это то, чего лишила ее нелегкая судьба. Раннее материнство, преждевременная смерть мужа, заботы, тяготы, безденежье.

Кровь приливала к голове от одной мысли о том, как среагировали бы друзья, расскажи она им всю правду. Они бы не поверили ни единому слову, разве что посмеялись над фантастичностью сюжета, так нескладно ею придуманного. Айрис не могла поделиться своими тревожными мыслями даже с самой близкой своей подругой – Джун. Ну, какими, спрашивается, словами поведать ей, что Фил был первым – единственным – мужчиной в ее жизни. И что сейчас она до смерти напугана. Что душой и телом боится жесткого, сурового и умного человека по имени Филипп Бартон.

Тяжело вздохнув, женщина откинула одеяло, опустила с кровати ноги и с минуту сидела, уставившись в голый пол неподвижным взглядом. Для начала следует вновь признаться себе в очевидном: несмотря ни на что, она все еще любит его. Так значит так. Но это признание не столько облегчает, сколько усложняет решение другой проблемы – Эшлинг. Та возвращается из Лондона сегодня. Каким будет план дальнейших действий? Фил, конечно, продумал свою роль, наметил цель. Сомнениям он, как известно, не подвержен. Полагает, что обстоятельства неукоснительно подчинятся его разуму и его воле. Но откуда ему, самоуверенному, знать, как следует обращаться с маленьким ребенком? Тем более в том накрути сложностей, которые он сам и спровоцировал. С него станет с порога заявить девочке, что не Чарлз, а он ее отец.

Опасность сплетен, кажется, принята им всерьез. На том спасибо. Заготовлен контрдовод – женитьба. По тому, как сейчас он себя повел, можно прийти к выводу, что разговор о браке не пустые слова. Да, этот человек не ведает сомнений! К поставленной цели – напролом. Даже недвусмысленно дал понять, что, если его бывшая возлюбленная не согласится на свадьбу в рождественские дни, он, не колеблясь выполнит свою жестокую угрозу затаскать ее по судам и таким образом разрушить их с Эш жизнь. Пока никакие возражения и доводы не действовали на Филиппа. Что ей сказать или сделать, чтобы заставить его изменить свое решение?

Раздвинув гардины на окнах, Айрис увидела, что за ночь выпал снег. Весь сад был покрыт белым покровом. Небо низкое, серое. Снег прекратился, но, очевидно, скоро пойдет снова.