Брак не по расчету

Взрослые все-таки ведут себя иногда довольно странно, подумала Эш, вернувшись вприпрыжку к тете Джун и тете Кэтрин. У всех сегодня хорошее настроение, конечно, но она никак не могла понять, почему эти две леди вдруг ни с того ни с сего разразились громким смехом.

– Мама просила сказать вам, что они закончили фотографироваться, – сказала малышка, дергая Джун за подол платья, чтобы привлечь ее внимание. – И еще я слышала, как мой новый папа сказал, что он «черта с два будет произносить речь», – весело добавила она. – Но мама засмеялась и сказала: «Не будет речей – не будет медового месяца». Поэтому он согласился сказать «несколько слов».

– Какой разумный человек! – усмехнулась Джун.

– И какая умная у него жена! – поддакнула Кэтрин и обратилась к Эш: – Я слышала, тебе очень повезло – твои мама с папой собираются взять тебя с собой в свой медовый месяц?

Эш утвердительно кивнула головой.

– Но я не должна никому говорить, куда мы поедем, потому что это – большой секрет. Ну, тебе, может, я и скажу, если хочешь.

– Я... мне бы очень хотелось узнать об этом, – пробормотала Кэтрин, бросая виноватый, беспокойный взгляд на Джун, выражавшую явное неодобрение.

– Прекрати, Кэтрин! – возмущенно шепнула она. – Ты неисправима! С твоей стороны, просто нечестно пытаться выудить информацию у ребенка! Побойся Бога!

– На самом деле, – прошепелявила Эш, коснувшись кончиком языка расшатавшегося зуба, который в любой момент мог выпасть, – сначала мы полетим на воздушном шаре, потом полетим на самолете, а потом долго-долго будем плыть на пароходе – прямо до Амазонки!

– Да?! – Кэтрин в изумлении открыла рот.

– Правда-правда, – кивнула Эш, глядя в широко раскрытые глаза тети Кэтрин, которая, быстро извинившись, поспешно удалилась сообщать добытую новость.

– Я точно знаю, куда вы едете, и боюсь, что твоя мама рассердится, узнав, что ты говоришь неправду!

– А я держала за спиной скрещенные пальцы, – возразила Эш, очаровательно улыбнувшись. – И мама не будет сердиться, потому что я слышала, как она говорила: Кэтрин хлебом не корми, дай послушать чужие новости.

– Ну, ты востра! Мне кажется, твой новый папа собирается бросить свою работу, чтоб присматривать за тобой! Ну ладно, пойдем, поищем твоих родителей. Не представляю, куда они могли запропаститься, – добавила она, слегка хмурясь.

Джун повела Эшлинг через толпу гостей, стараясь осторожно обходить официантов в торжественных черных фраках, которые наливали в опустевшие бокалы гостей великолепное шампанское.

– Ну, миссис Бартон, – игриво проговорил Филипп. Он взял жену и стремительно увел ее от гостей в небольшой кабинет, заставленный книгами. – Как вы себя чувствуете, во второй раз, выйдя замуж?

– Поскольку я никогда не была замужем по-настоящему, то не смогу авторитетно и со всей ответственностью ответить на этот вопрос! – ответила Айрис, любящим взглядом посмотрев на мужа. Ее удивляло, что всегда уверенный в себе бизнесмен так нервничал уже за несколько дней до свадьбы. – С другой стороны, мистер Бартон... – добавила она с сияющим лицом, – могу определенно сказать, что сейчас я чувствую себя на седьмом небе!

– Любимая! – воскликнул Филипп, крепко обнимая тоненькую фигурку жены. – Я понимаю, что с моей стороны было довольно глупо думать об этом, но я панически боялся, что ты вдруг да передумаешь выходить за меня замуж. Спать перестал от волнения, – сказал он, поморщившись. Затем нежно взял улыбающееся лицо жены в свои горячие, дрожащие ладони. – Когда я увидел сегодня утром, как ты идешь навстречу мне по проходу между скамейками, я чуть не закричал от радости на всю церковь! До сих пор не верится, что я нашел тебя снова и что вся наша боль и страдания остались навсегда позади.

– Навсегда, – прошептала Айрис. Она словно парила в небе от блаженства, когда Фил наклонился, и они соединились в продолжительном, страстном поцелуе. Но вдруг раздался высокий, взволнованный голос Эш.

– Вас все ищут! Но я-то знала, где вы спрятались! – обрадовано крикнула она. Новый папа, продолжая обнимать жену, улыбаясь, смотрел на маленькую девочку. – Скорее же! – нетерпеливо воскликнула Эшлинг. – Тетя Джун говорит, что пора резать торт и произносить речи.

Филипп застонал.

– Неужели мне и в самом деле надо что-то говорить? – умоляющим тоном сказал он, пытаясь в последнюю минуту увильнуть от этой обременительной обязанности. – Я не имею ничего против выступления перед тысячей бизнесменов, но в данном случае я наверняка буду выглядеть по-идиотски...

– Тебе надо произнести всего несколько слов, – твердо сказала Айрис.

– Не волнуйся, папа, – быстро вставила Эш. – Я считаю, что ты не похож на идиота. Я сказала тете Джун, что ты самый красивый на свете!