Брак по-американски

— А, это у меня шутка такая. Ой, я вам потом позвоню, — вдруг скороговоркой проговорил мужчина и бросил трубку.

«Да что за чертовщина», — подумала я, только теперь сообразив, что не знаю собеседника даже по имени.

Когда он позвонил в следующий раз, первое, что я спросила, — это имя.

— Лёня, — ответил мой новый знакомый.

— Простите, Лёня, что у вас за странная манера ойкать и бросать трубку, кого вы боитесь? — И вдруг меня осенило, — Уж не жена ли входит в комнату, когда вы разговариваете?

— Ну, а кого ещё дома можно называть милиционером?

— Так какого чёрта вы вообще мне звоните? — рассердилась я.

— Да мы с ней не ладим, вот я и приглядываюсь, — ответил сообразительный Лёня.

— До свидания. Здесь вам приглядывать уже нечего, — отрезала я и наконец-то первая швырнула трубку.

На следующий день позвонил Яшка.

— Ну, как? — спросил он.

— Что как, посылаешь каких-то женатых придурков и еще спрашиваешь!

— Фу ты, чёрт, я и не знал, что он женатый, — оправдывался Яшка. — Мне он сказал, что холостой, что ищет с кем бы познакомиться, вот я и хотел тебя пристроить.

— Не надо меня пристраивать! Мне и так хорошо! — возмущалась я.

— Как не надо? Обязательно надо. Жди.

Ждать пришлось недолго. Яшка позвонил, ликуя от восторга.

— Ну, всё, наконец-то будешь устроена, как королева. Нашёл тебе миллионера. Зовут Борис, скажет от меня. — Не успела я открыть рот, как в трубке раздались короткие гудки.

Борис позвонил в субботу вечером.

— Я от Яши. Приглашаю вас ужинать, жду внизу в машине.

— В какой машине?

— Вы, главное, выходите. Такая машина, как у меня, у ваших дверей ещё не стояла.

Я вышла. У парадной стоял огромный белый «мерседес». Я неуверенно оглянулась. Дверца открылась.

— Садитесь. Я — Борис.

Борис был похож на крёстного отца. Огромный, грузный, с сердито-недовольным лицом.

Когда мы вошли в ресторан, он осмотрел меня сверху донизу и разочарованно произнёс:

— Ну что ты оделась, как учительница…

Действительно, на фоне полуголых бриллиантовых дам мои брючки и кофточка, которые дома мне показались красивыми, совсем померкли.

Борис заказал всё, что можно было заказать. Сам не ел ничего, а только угощал.

— Вы что, на диете? — спросила я.

— У меня язва. Обострение. В рот взять не могу ничего, — зло ответил он.

Я и до того была не очень голодная, а в такой ситуации аппетит пропал вообще.

— Давайте потанцуем, — предложила я.

С тяжёлым вздохом, будто выполняя тяжкую повинность, Борис пошёл танцевать. Танец был не быстрый, мы тихонько топтались, стараясь попасть в такт музыке. Рядом танцевала пара. Она, вытянув губы трубочкой, громко чмокала ими в районе носа своего партнёра. «Какой ужас!» — подумала я.

— А ты мне так почему не делаешь? — вдруг услышала я над ухом.

— Не чувствую пока сближения, — мрачно пыталась сострить я.

— Ну, это всегда пожалуйста, — неправильно истолковал мой юмор Борис и зажал меня так, что дышать стало невозможно.

— Да ну его к чёрту, этот ресторан! — вдруг рявкнул Борис. — Пойдём лучше в кино.

Он рассовал по карманам услужливо завёрнутую официантом в фольгу еду, мы сели в машину и поехали в кино.

Фильм был прекрасный. Любимые актёры, интересный сюжет, чудесная музыка.

Минут через сорок после начала Борис вынул из кармана пакеты и, громко шурша фольгой, стал их разворачивать. Вкусно и смачно запахло чесночно-мясным с луком. Фольга гремела громче, чем актёры на экране, и зрители, сидевшие вокруг нас, недовольно заворчали.

— Заткнитесь! — громко и сердито во весь голос огрызался по-английски Борис, и уже по-русски мне:

— У меня язва, я должен покушать.

Люди вокруг всё больше волновались. Борис по-хозяйски в полный голос отбрехивался на все сказанные в его адрес замечания, успевая при этом с аппетитом уплетать взятую из ресторана еду.

От стыда я уже не видела и не понимала, что я смотрю.

Еды хватило до конца фильма. По дороге домой Борис заявил:

— Значит, так. Твоя зарплата меня не интересует, это тебе на булавки. Всё, что мне надо, — это диетический завтрак, обед и ужин, а главное, твоя медицинская страховка, мне предстоит лечиться и лечиться. Дом у меня — дворец, убирать не надо, есть полячка. Работай и готовь, больше от тебя ничего не требуется. Думай, завтра позвоню.

Мы подъехали к моему дому.

— Я уже подумала, — выходя, сказала я, — замуж за вас я не хочу. Спасибо. До свиданья.

Борис молча глядел вперёд, не меняя угрюмого выражения лица.

«Легко отделалась!» — с облегчением отметила я и побежала домой.

Яшка пропал на месяц, потом раздался звонок.

— Здравствуйте, — голосом Пьеро печально произнёс мужчина, — я от Яши, меня зовут дядя Володя.

Это прозвучало так по-детски, что я не выдержала и рассмеялась.

— Здравствуйте, дядя Володя, а вы уверены, что вам нужна именно я?

— Ой, Федя-блин-где-ж-мои-лапти, куда я попал? — растерялся дядя Володя.

— Вы что, не знаете, куда звоните?

— Почему? Знаю.

— Так что ж вы спрашиваете, куда попали?

— Да это, блин, шутка такая! Я шутить люблю. А вы что сейчас делаете?

— Да вот, через десять минут начнётся русский фильм, буду смотреть.

— Ой, Федя-блин, как же я давно русские фильмы-то не видел, соскучился!