Брак по принуждению

— Ну? — напомнил он, как только миссис Перкинс оставила их, и Криста, разливавшая чай, спиной почувствовала возникшее напряжение. Она ненавидела игру в кошки-мышки, столь свойственную их отношениям, и страстно желала полной откровенности с мужем, жаждала высказать ему всю правду о своих чувствах к нему, попытаться заставить его понять, что она не высокомерная дрянь, которой он ее считал. Но сейчас момент был неподходящий — серые глаза мужа настороженно следили за каждым ее движением. Криста вздохнула: пока придется ей продолжать игру по его правилам.

— Вероятно, ты хотел, чтобы Холл стал таким, каким он был в дни своего расцвета, а деньги, потраченные на недвижимую собственность и хороший антиквариат, являются лучшим из всех видов вложения средств.

Криста дала ему ответ, который, как она думала, он ожидал от нее услышать. Разумный ответ, без глупых эмоций. Она передала мужу его чашку.

— Потом, ты собираешься давать приемы, мы будем принимать гостей, а это было бы невозможно, если бы дом оставался в том состоянии, в каком он был к моменту нашей свадьбы. Попробуй фруктовый пирог: если миссис Перкинс не потеряла присущего ей искусства, он должен быть очень вкусным.

Она передала мужу тарелку, взглянув на него. До этого момента она не поднимала глаз, чтобы он не смог прочитать ее мысли и не заметил надежду в ее глазах. Но, увидев его лицо, Криста вздрогнула. Отсутствие в его чертах тепла и одобрения, которое она видела в них последние несколько недель, причинило ей сильнейшую боль. И, окончательно лишая Кристу мизерного чувства надежды, Росс сказал:

— Ты совершенно права, конечно.

Оставшуюся часть дня Росс избегал ее, хотя был подчеркнуто любезен. Криста догадывалась: что-то из сказанного ею вызвало у него такую реакцию и вновь привело к отчужденности в их отношениях.

Она тщательно оделась к ужину, потому что приезд домой воспринимался ею как праздник. К ним должен был прийти Амброз, и, поскольку он любил ее, то мог догадаться, что дочь чем-то обижена и смущена, а Криста не хотела этого.

Спускаясь по лестнице в своем новом платье из шифона огненного цвета, которое Росс купил ей в Париже, с уложенными шелковистыми локонами, она встретила мужа, поднимавшегося на второй этаж. На мгновение ее сердце, казалось, было готово остановиться, затем оно бешено забилось, как после марафонского бега. На нем были потертые джинсы, которые он надел, когда они распаковывали вещи, а взгляд был холоден и недружелюбен. На секунду Росс остановился:

— Я потерял счет времени. Извини.