Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ)

Сегодня ужин выдался замечательным. Мы с Изабель приготовили, Стефану порадовалось. За столом царила атмосфера семьи. Именно семьи. Все шутили, смеялись и наслаждались едой. После этого я помогла сделать Миранде доделать уроки, дети стали играть. Стефан закрылся в кабинете с документами. Я осторожно достала свой листок бумаги и стала записывать то, что произошло за этот день. Я обязательно заведу тетрадь. Или даже специальный дневник, который мне, когда я была девочкой, постоянно дарили на день рождения. Но никогда сил вести дневник у меня не находилось.

Ночью Стефан всё-таки решил мне устроить «веселье». Эх, и почему мне было не до смеха, а до стонов, сама не знаю.

Всё было слишком приятно. Когда он попросил меня дать вознаграждение за то, что он сегодня себя славно вёл, я расхохоталась и сильно удивилась. Шестьдесят девять — хорошая поза.

Только записав, я поняла, что всё на самом деле всё слишком хорошо. Затишье перед бурей. Сладкое перед горькой пилюлей — как сегодня сказал Стефан.

Мне страшно за него».

«20 октября. Дорогая тетрадь,

Кайл попросил ещё один день. Я звонила Стивену, он сказал, что киллера ищут. Стефан с каждым днём всё больше переживает, и я вынуждена каждый раз выдёргивать бутылку из его рук. Дети счастливы быть рядом с ним, но они замечают поведение отца. Я не знаю, что говорить им. Изабель часто плачет в своей комнате.

Муж сказал, что Ребекка молча пришла и продолжила работу на своём месте. Разговаривать со Стефаном о личном она не желает и смотрит обиженным взглядом, но без ненависти. Она осторожно относится к нему, без грубости. Так странно. Неужели, Ребекка свыклась? Так быстро? Почему мне кажется это странным?

Также ко мне приходила Елена, мы разболтались с ней.

«С тех пор, как я узнала, что она «залетела» от Стефана, я даже смотреть на неё не могла. А потом оказалось, что это была лже-беременность, да и всё по воле Себастьяна. Моё отношение к Елене всё равно изменилось, ничего уже не сделать. Но видеть её сейчас как-то даже как-то успокаивающе, словно прошлое снова постучало в дверь. И ты с радостью открываешь дверь такому прошлому, из которого помнишь только хорошее.

На самом же деле Елена пришла, когда дома была лишь я.

— Вот уж неожиданно, — лишь произнесла я. Она обняла меня.

— Нам много о чём стоит поговорить. Я соскучилась по тебе! — по-детски надула она губы.

Целый час мы провели в болтовне. Она поведала мне, как год отбывала в тюрьме, затем вышла и поняла, что осталась без гроша, поэтому пошла работать в уборщицы — больше никуда без образования не брали. Так до сих пор и работает. Правда, сейчас Елена чудесным образом оказалась домработницей у Стефана… она разделяет моё «мнение» насчёт Ребекки и предлагает быть домработницей здесь, помогать мне. На той квартире не хочет, да и нет необходимости больше, Ребекка съехала оттуда.

На минуту я даже представила, как она живёт рядом со мной, как в старые добрые времена, как мы болтает о ерунде, о гороскопах, о том, как мне лучше одеваться… о том, как соблазнить Стефана… так давно это было.

Я рассказала ей о том, как жила эти годы. А затем спросила в лоб: «ты работаешь на Селесту? Если да, то вон отсюда и не надо лгать в глаза».

Елена сказала, что виделась с ней в Лондоне. Я расширила глаза и спросила, где именно. Она отмахнулась, заявив, что Селеста как раз не в Лондоне живёт, скорее всего, в Америке у богатых покровителей. Елена хотела взять у неё денег, но Селеста заявила, что больше в её услугах не нуждается, и пускай Елена гуляет на все четыре стороны.

Блондинка вспоминала всё это с улыбкой на лице.

«Если бы она знала, что я работаю на Стефана — думала я тогда», — призналась Елена. А позже Селеста узнала, только тогда Елена отказала ей, отомстив таким образом.

Елена связывалась с Кэтрин — та продолжает жить с Элайджей и воспитывать Надю. Надя уже такая большая. А Кэтрин, по словам Елены, не изменилась. Всё такая же.

Я рассказала Елене о всём заговоре и призналась, что мы думали и на неё — ведь раньше она была на стороне Селесты и Себастьяна. Блондинка рассмеялась в ответ.

«Ребекка не смогла бы так поступить. Она, похоже, его любит. Она не смогла бы следить за ним и всё докладывать. Нет, я уверена» — так прокомментировала Елена мои подозрения по поводу Ребекки. А вот насчёт Майклсонов…

«Мы можем подключить Кэтрин, если хочешь. Она, конечно, стерва и всегда ищет свою выгоду, но Стефан ей, как и мне, до сих пор небезразличен. Пускай разузнает всё у этих Майклсонов, хотя бы осторожно… стоп, а ты говорила с Кэролайн?».

Тогда я и поняла, что допустила глупость. Кэролайн. Почему я сразу не решилась позвонить Кэролайн? Расспросить её… мы ведь подруги, разве нет? Наверное, я сразу решила, что она меня предала, как в прошлый раз, даже без доказательств это заключила. Глупо.

При Елене я набрала Кэролайн. Та довольно сухо поприветствовала меня, я попыталась задать вопрос, связанный с Селестой, но Кэролайн словно почувствовала и прервала меня, перекричав, что ей надо бежать к сыну, а затем повесила трубку. Я посмотрела на Елену, а она на меня.