Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ)

Эта мысль была единственной в моей голове.

Я ничего не смогу.

Я слабая и…

Я помню, как отчаянно боролась или пыталась это делать, когда Себастьян желал завладеть мной. Но в этот раз…

Я просто была парализована. До последнего не верила. Стефан… Он сошёл с ума.

Мне хотелось содрать с себя кожу, чтобы следы прикосновений его пальцев не жгли мне. Хотелось стереть все до единого воспоминания, лишь бы одного этого не осталось. Что угодно, лишь бы это забылось, ушло, покинуло мой разум раз и навсегда.

Любила ли я его теперь? Нет. Я его до дрожи боялась.

Теперь точно в моих чувствах появилась конкретная ясность. Когда я вышла из ванной комнаты, то прошла к Себастьяну и легла рядом. Прижалась.

— Прости-прости-прости, — повторяла я непрерывно ему на ухо ровно тридцать пять раз. Потому что дальше я зарыдала чуть ли не в голос. К счастью, муж спал и не заметил моей очередной слабости.

Я вся — одна сплошная слабость. Которая проглядывалась тут и там каждый раз. И маска сильной спадала, громко ударяясь, привлекала и слишком много внимания ко мне — слабой.

Я понимала, что Стефан не собирался останавливаться на одном разе. Он хотел, чтобы я была его, а не только Себастьяна.

И мне противно. Так до боли противно, что я стискивала зубы, стараясь не издавать каких-то звуков. Больше я не решалась притрагиваться к Себастьяну.

Мне так хотелось рассказать ему обо всём, разбудить сейчас. Просто вытребовать наказание для Стефана, который воспользовался моей слабостью.

Но я этого не делала. Я просто лежала и смотрела в потолок. Не до сна вовсе.

Тело ныло от не слишком добровольного секса. Я доковыляла до балкона и прошла на свежий воздух.

«Лунная ночь такая».

А слова Стефана в голове у меня слишком едкие и противные. Я смотрела на луну, на яркий диск, на звёзды рядом, поблёскивающие неровным сиянием. На чёрное небо.

Мне хотелось не думать.

Но я задыхалась среди чистого воздуха, мирного неба и тишины. Тишина въедалась в мозг, и в голове у меня звенело.

Такая теснящая пустота, от которой нельзя было деться. Которую хотелось заполнить.

Но поздно.

Стефана больше нет.

Я увидела падающую звезду. Маленькой мне говорили, что стоит загадывать желание в такие моменты. И никаких желаний у меня в голове не было на тот момент, помимо «хоть бы Стефан вернулся».

Сколько я бы ни говорила, что не люблю его, что ненавижу его, но всё ещё сердце дрожит при воспоминании о той жизни, что мы с ним имели вместе. О наших детях, в которых есть его черты.

Такое чувство, что Стефан просто временно заболел. Выстоять бы с ним во время этого ужасного недуга, поддерживать и заботиться.

Но никакая эта не обычная болезнь. Это помешательство. Это чувство собственничества.

Это желание обладать тем, чего ты не можешь получить. Это подсознательной порыв уничтожить объект своей страсти.

Я вернулась в постель в очередной раз, но теперь я лежала ещё долго. По щекам текли слёзы, мне было трудно дышать. Я не могла вспомнить, когда мне в последний раз было так больно. Я держалась за грудь.

Каждая боль ударяет по-своему, раня и коля, несравнимая с другими разами, другими случаями, она делает больно. Она уничтожает в своей особой манере.

Я мысленно просила прощения у Себастьяна и повторяла, что такого больше не повторится. Никогда-никогда.

Но разум не спал, он всё ещё пробирался через потоки эмоций и говорил: ты же знаешь, что это не так.

Я до дрожи боялась говорить Себастьяну. Я уже не знала, может, это хроническое? Жертва не выдаёт своего мучителя — вошло в привычку?

Думала о детях. О тех, ради кого мне стоило существовать и дышать, пытаться и бороться. Терпеть.

Вдох, а затем ещё один — и вот выдох. Я расслаблялась и пыталась привести дыхание в норму.

Ох, если бы хоть кто-нибудь сказал мне, как унять этот огонь обиды в груди…

***

Они вместе поехали домой, и почти всю дорогу Стефан проспал. Лорен заботливо поглядывала на него, пока вела автомобиль.

План потерпел крах. Когда Себастьян узнал, что Лорен слила информацию об охране, то поменял везде пароли и уволил некоторых ненадёжных сотрудников. Сменил всё ради безопасности.

Елена Смит очень долго думала над тем, как же расправится с Верлаками. И не придумала лучшего варианта, кроме как убить их собственноручно. Сначала были мысли по поводу шумихи на самой свадьбе, но затем Елена поняла, когда можно подловить Себастьяна — когда он один в комнате, переодевался, готовился. Чем не момент, чтобы прийти и пристрелить ему башку, вдобавок если он будет уязвим и безоружен. Елена заранее подкупила нескольких его людей. И знала, когда Селеста будет почти одна в помещении.

Данные с камер были в её власти на тот момент. Все пароли, информация. Елена Смит даже придумала, как свалит вину на одного преступника, которого Эрик любезно ради этого поймал. Полиция уже долгое время задержать не могла.