Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ)

— Изабель, тебе всего двенадцать, зачем так краситься? — присела я рядом с ней на постель, и дотронулась до её щеки, убирая слой косметики. Дочь сразу дёрнулась и сжала зубы. — Ты ведь такая красивая девочка…

— Елена, так делают все. Все. Хватит меня этим попрекать. Ты как будто из прошлого века. Давай ещё одень меня в длинную юбку и спрячь лицо платком.

— Я слышала твой разговор с тем мальчиком по телефону. Ты ради него? — озаботилась я всерьёз.

— Елена, не лезь в мою жизнь, пожалуйста.

— Я твоя мама. Ты когда-нибудь сможешь назвать меня так? — с обидой в голосе произнесла я.

Я не понимала, как наладить окончательно с Изабель контакт. То у нас всё было нормально, то всё слишком плохо. Что ж это такое…

— Сама знаешь, что не ты моя мама, — отвела она взгляд — я задела больную тему.

— Знаю. Но я забочусь о тебе и люблю тебя. И хочу, чтобы твоя кожа оставалась как можно здоровее. Ты же знаешь, что в косметических товарах…

— Боже, поскорей бы папа вернулся, — взвыла Изабель и упала на подушки. Я чувствовала, что зря завела разговор, да и вообще… Я просто забочусь о ней.

Так ничего и не добившись, я вышла из комнаты в расстроенных чувствах. Сама уже хотела, чтобы Стефан быстрее вернулся. Поскорее обнял меня, сказал, что всё хорошо, и я бы в это уверовала.

Никаких проблем, лишь покой и умиротворение.

И Изабель с отцом спокойно.

Отправилась помогать делать моей Мире уроки, а застала её играющей с куклой. Ну хотя бы не разговаривающей с каким-либо парнем — уже хорошо. Пока хватает лишь старшой.

Стефан вернулся домой через два часа. Дети кинулись обнимать его, даже Изабель услышала, что он пришёл, через играющие вовсю наушники, и вышла к нему. Я скромно стояла в стороне, наблюдая за счастьем любимых. Мира и Крис побежали за стол, недовольная Изабель поплелась следом, а Стефан подошёл и поцеловал меня.

Ну вот, я же говорила — сразу стало спокойно.

Вечер прошёл как обычно — в заботе о детях.

И ночь не особо чем отличалась.

Стоило мне войти в спальню, как Стефан поднял на меня взгляд.

— На исповедь когда пойдём? — спросила я, давно интересуясь этим.

— Скоро. Давай в конце недели. У меня так много грехов рассказать есть, — его серьёзный тон голоса сменился на более игривый.

Когда я села на постель, то почувствовала его руку на своём животе, и тело сразу же покрылось мурашками.

— Виноват в том, что мне нравится грешить с тобой, любимая жена, — рассмеялся он мне на ухо, перед тем как поцеловать. Если, когда я заходила в спальню, мне и хотелось сказать, что не в настроении в этот раз, то теперь уже точно ничего подобного не произнесу.

Мы со Стефаном восстанавливаем полностью наши отношения, что пострадали за те десять лет. И в плане секса тоже.

Хотя в первое время его было минимум у нас, и этому было много причин. Стефан знал, что Себастьян делал со мной, и что я попросту устала от секса в любых его формах. А также Стефан насиловал меня, и это наложило больший отпечаток на муже, а не на мне. Он не может себя простить до сих пор. Я же стараюсь убедить Стефана, что всё как прежде. И то — часто случается, что Стефан с огромной виной в глазах дотрагивается до меня, мысленно коря себя за прошлое.

Да, прошлое от нас просто так не уйдёт.

Завтра год как он мёртв.

Я раздумывала над этим, после того как Стефан прижал меня к себе после нашей близости.

Себастьян.

Завтра год, как я от него избавилась. Я никогда не смою с себя этот грех, никогда.

И я всегда буду держать в голове ту февральскую ночь. Когда не помня себя, я выбрала Стефана и убила своего мучителя, кто одновременно являлся и возлюбленным.

Завтра утром Стефан скажет, что вот год, как мы счастливы, да и что тот день стал значимым для нас, он не упомянет Себастьяна, конечно же нет.

Но для меня тот день — это именно его смерть. Это его безжизненные глаза. Это мои попытки достучаться до него, отомстить ему, показать, на что я способна.

Не знаю, чего Себастьян добивался, но, возможно, он и сделал, что хотел. Я совершила убийство. И обратного пути нет.

Я шарахаюсь, когда слышу связанные с этим слова, я могу доходить до полной паранойи, мне кажется, что кто-то знает об этом и сдаст меня.

Себастьян словно преследует меня и после своей смерти.

Следующим утром, как я и думала, в доме царит атмосфера праздника. День свободы от Верлаков. Стивен зашёл в обед, когда я, вся в раздумьях, готовила еду.

Мы поздоровались, он сел за небольшой столик на кухне, я не оставляла жарящееся мясо.

— Ровно год назад ты вернулась домой, — по-новому назвал этот день Стивен, пока я смотрела на мясо.

— Да, — отложила я лопатку, уменьшила огонь и повернулась к другу. — Ровно год назад я убила его. Стивен, я не могу поверить, что это сделала вообще, — прижала я руку к лицу. Всегда сдерживала эмоции, когда вспоминала, пихала их подальше, чтоб не мешали, а теперь… Не получается.

— Ты защищала себя, — встал он с места. Подошёл ко мне и успокаивающе провёл по плечу. — Ты всё сделала правильно. Он довёл тебя до этого. Я был уверен в этом год назад и уверен в этом сейчас — тебя бы оправдали. Дали бы условный.