Брак по принуждению, или Его изумрудная тьма (СИ)

Я поддалась ему. Один раз. Он был так счастлив. И я… я тоже была рада. Он начал утешать меня, но мне не было грустно. Мне было хорошо. Он предложил сыграть во что-нибудь другое.

Сыграли в шашки. Я поддалась снова.

Я проигрывала, но в тоже время выигрывала.

Я наслаждалась его счастьем. Ловила кайф, не понимала, что со мной. Мне просто нравилось наблюдать за ним, как он думает и размышляет. Как его зелёные глаза вдумчиво смотрят на меня. Как это было здорово…

Видеть его счастливым — это невообразимая радость.

А потом я услышала, что он хвастается перед другими мальчишками, видите ли, смог победить меня — самую умную девочку класса.

Больше он никогда не побеждал».

Внезапно вспомнив собственное детство, я удивлённо взглянула на Себастьяна. Интересно, он знает о том, что было в моей жизни? Может, именно поэтому он подделал свою историю под мою? Если нет, то это совпадение меня пугает…

— Ты, как я понял, тоже любительница в них сыграть.

— Почему ты так решил? — изумилась я.

— По твоему оживлённому взгляду. Если хочешь, то можем как-нибудь сыграть в них.

— И потом ты, беря модель поведения со своей матери, меня изобьёшь, — произнесла я.

— Нет, — отрезал Себастьян и уставился взглядом в стол. — Я не хочу быть, как она.

— Но ты такой, как она. Ты только вспомни, как издевался надо мной…

— Потому что я любил тебя! — впился он в меня своим взглядом. — А ты меня нет. Ты видела во мне какого-то принца на белом коне, которым я не являюсь. Ты не в состоянии полюбить меня таким, какой я есть.

Почему теперь, когда я вспоминаю об избиениях, он говорит мне о любви… почему он продолжает бредить….

— Себастьян, — осторожно начала я говорить. — Я думаю, такие как ты, в смысле, пережившие такие потрясения в детстве, не способны на любовь. На нормальную любовь.

Он не поднял на меня взгляда, оставшись сидеть застывшим на своём месте.

Наконец в комнату пришёл Стивен и сообщил, что Алексис согласна нам помочь, но только завтра.

Я облегчённо выдохнула.

Проводив Себастьяна, я взглянула на Стивена.

— Либо он изменился, либо… — недоумевала я. — Не может быть.

— Я слышал часть разговора, — признался Стивен. — Себастьян звучит очень отчаянным.

— Он без конца повторяет, что любит меня. И ты не представляешь, как это пугает меня, Стивен. Я понимаю, что тогда, возможно, он избивал меня не только потому что хотел насолить Стефану, а потому что испытывал ко мне какие-то чувства. Он называет это любовью, я же… не могу назвать это таким высоким словом. Стивен, я боюсь его, — призналась я. Он прижал меня к себе. — Раньше Себастьян не говорил этого, но после тюрьмы начал повторять это. Как будто предполагает, что я, услышав эти слова, поменяю своё о нём мнение. Это не любовь. Это что угодно, но не любовь. Помешательство, болезнь, галлюцинация. Это не любовь.

— Возможно, он хочет раскаяться. За всё то, что сделал. И поэтому хочет донести до тебя, что любит. И считает, что ты его не слышишь, поэтому повторяет.

— Стивен… с каждым днём мне кажется, что всё становится хуже. Сначала лишь эта угроза жизни Стефану… теперь этот Себастьян, который без конца повторяет, что любит меня…

— Все тебя любят, — лишь усмехнулся Стивен и пригладил мои волосы. — И я тебя люблю.

— И именно от этого обилия любви у меня проблемы, — рассмеялась я, мой голос звучит совсем не весело.

— Елена, я не отказываюсь от своих мыслей, что Себастьян — настоящий садист. И его таким воспитали. Но дело в том, что преступники тоже могут любить. Я ведь полицейский, так вот сколько я насмотрелся несчастных влюблённостей у разных преступников. Был у меня один жестокий мясник, столько перерезал людей… Мы посадили его, так вот потом ходили слухи, что к нему слишком часто приходила жена, которую он холил и лелеял всё это время, и он общался с ней настолько мило и нежно, что все сокамерники потом над ним хохотали. Любовь — она такая. Непредсказуемая, охватывающая любого. В самый неожиданный момент жизни. Возможно, Себастьян страдает от этого чувства. Возможно, он не хотел любить тебя, избивал, превращал в игрушку, но от этого чувства к тебе не уходили. Возможно, он злился. Может быть, он раздумывал все эти годы в тюрьме над этим. И, скорее всего, пришёл к выводу, что больше держать свои чувства в себе необязательно. Что он может сказать тебе о них и видеть твою реакцию. Так же может быть, что он изменился. Но, знаешь, я в это не верю. И ты, Елена, — погладил он меня по щеке. — Не верь этому. Я же знаю, ты падка на хороших парней, — посмеялся Стивен, намекая на себя. — Не проникайся сочувствием к нему, не жалей его, Елена. Иначе ты начнёшь испытывать к нему чувства, и это всё плохо кончится. Осторожнее, хорошо?

Я прижалась к нему ближе, желая забыться в объятиях.

— Знаешь, он мне нравился. Возможно, я даже была влюблена, — разоткровенничалась я. — Всё было так идеально, но в одно мгновение он показал своё истинное лицо… — вспомнила я и содрогнулась. — И теперь после всего того, что было, он признаётся мне в любви, причём неоднократно… я не знаю, зачем он это сделает, зачем… — недоумеваю я.