Брак по принуждению, или расплата за грехи отца

Булат вдруг спустил руку ниже моей талии и у всех на глазах чуть сжал мою попу.

— Ммм… какая приятная…

— Рада, что тебе нравится, — пропела я с ядовитыми нотками в голосе.

— Ты сейчас говоришь недовольным тоном училки.

— А каким тоном я должна говорить?

Булат погладил меня по щеке:

— Ты должна говорить как женщина, которая любит меня, согревает каждую ночь и день, и утро мою постель, а не как женщина, которая отправляет меня спать без сладкого.

Я вздохнула.

— Сладкое — это вред, — ответила ему с полуулыбкой.

— Смотря, какое сладкое, — парировал он и тут же положил кончики пальцев мне на подбородок и хрипло произнёс: — Думаю, для убедительности перед гостями в нашей любви и страсти тебе следует сейчас меня поцеловать.

Моё сердце на секунду замерло и тут же бросилось в сумасшедший бег.

— Давай, Кристина. Мы играем на публику.

Он провёл большим пальцем по моей нижней губе и чуть склонился. Наши взгляды встретились.

Я слегка запрокинула голову, и наши губы, наконец, соприкоснулись. Пламя страсти вдруг вспыхнуло с такой силой, словно кто-то бросил горящую спичку в бочку с бензином. Появилось ощущение, что от нас полетели искры.

Булат прижал меня к себе настолько тесно, насколько мог. Я вцепилась пальцами в его плечи и проникла языком вглубь его горячего рта. В следующее мгновение низ живота словно запылал огненной лавой, и я вся задрожала в его сильных руках. Особенно вдруг стало приятно ощущать животом его твёрдость и силу. Он был сильно возбуждён.

Я забыла обо всем, кроме этой всепоглощающей страсти. Даже мысли о моей семье, договорённости и принципах куда-то улетучились.

Мы не слышали ни аплодисментов, не обращали внимания на крики, улюлюканья, фотовспышки и сменившуюся музыку. Были только мы. Он и я.

Как вдруг…

— Браво! Булат, какой великолепный спектакль! — голос, раздавшийся совсем близко, был словно ушат ледяной воды. Я едва сдержалась, чтобы не оттолкнуть от себя Булата, но осталась на месте и медленно повернула голову в сторону говорившего про спектакль.

Это ещё что за хрен старый?

— Георг, — произнёс его имя Булат таким тоном, словно выплюнул. — Помнится, тебя я не приглашал.

— Не приглашал, да, — проскрипел противный старикашка и засмеялся так, словно он зашёлся в приступе удушливого кашля.

А отсмеявшись, одарил меня таким взглядом, словно приценился и выявил мою стоимость.

Ну и сволочь же гнилая этот Георг!

— Хорошенькая, — произнёс он. — Неужели ты и правда, женишься?

— Как видишь, — сухо произнёс Булат.

— Странно, странно. Никто и никогда не видел тебя раньше с этой девочкой. Откуда ты взялась такая, а? — обратился он ко мне.

Я улыбнулась старикану и произнесла ледяным тоном:

— Оттуда, где такой, как я больше нет.

— Не порть нам праздник, Завьялов, — прорычал Булат.

— Я даже и не начинал его портить, Булат, — произнёс Георг, сузив свои поблекшие от старости, но при этом злющие глаза. — Ты не думай, что я сдался. Твоя женитьба ещё ничего не значит.



— Ты угрожаешь мне? — хмыкнул Булат.

— Что ты? — расплылся старик в улыбке, обнажая белоснежные крупные зубы. — Я не угрожаю, Булат, я прямо тебе заявляю, что дни твои в этой компании сочтены и скоро я стану её владельцем. Наслаждайся отведённым временем. Дорогая Кристина, позвольте откланяться.

— Позволяю вам откланяться, споткнуться и свернуть шею, — пожелала я этому старому козлу.

— А зубки-то у девочки есть, — хохотнул он и тут же серьёзно произнёс: — Да только обломаешь их все об меня.

Развернулся и скрылся в толпе.

— И кто это сейчас был? — спросила у Булата.

Мужчина натурально был зол, его глаза буквально пылали яростным огнём, руки были сжаты кулаки до побелевших костяшек.

— Это огромная заноза, Кристина, — прорычал Булат.

— Значит, давай её вытащим, — пожала плечами. — У тебя же денег вагон. Закажи киллера.

Его злость тут же прошла, и он с удивлением и даже шоком посмотрел на меня.

— Ты меня поражаешь.

— Зато ты перестал злиться и сможешь подумать трезво, как избавиться от проблемы в виде этого старикана. А пока давай выпьем шампанского.

Глава 7

* * *

Кристина

Вернулись мы домой в нормальном настроении, но потом мне позвонил папа…

Ох, какой же у нас вышел разговор.

Нет, не тяжёлый разговор вышел… Это был, чёрт побери, апокалипсис!

Отец собирался чуть ли не прямо сейчас сорваться из дома и поехать сюда, чтобы оторвать голову Ахметову и уже за настоящее дело сесть в тюрьму!

Мне пришлось прибегнуть к шантажу, что я не прощу отца никогда, если он выкинет хоть какой-нибудь фортель.

Я сказала отцу, если он любит меня, то должен принять ситуацию и мою «жертву», хоть жертвой я себя и не считала, что и сказала ему.

— Папа, Булат мне не противен. Раздражает неимоверно, но не более того.

— Кристина, ты просто не понимаешь. Этот человек, таким образом, решил уничтожить меня. Ведь это меня убивает… что ты рядом с ним, не по доброй воле, а из-за меня… Он взял тебя в свой плен вместо меня. Это чудовищно, Кристина.