Брак по-тиквийски 2. Призрак Риаведи

Над озером стоял туман. Зябковато для летнего утра. Хэнк слегка передернул плечами, дожидаясь госпожу Ильтен у лодки. Они договорились, но предстоящая охота виделась Хэнку в гротескном стиле. Женщина и охота – понятия плохо совместимые. Шлепать по камышам, вылавливать из воды подбитую птицу в кружевном платье – смех один. И птицу же убить надо, иначе что это за охота? А для этого – как минимум попасть в нее из ружья. Лика вон себе самой в сердце попасть ножом не сумела с нулевого расстояния, разиня. Он снова передернулся, как это всегда бывало, когда он вспоминал о случившемся… о едва не случившемся. Сперва он подумал, что жена полезла за его ножом из глупого любопытства, невзирая на запрет, и, не умея с ним обращаться, порезалась. Именно на этой версии он настаивал в больнице, когда доктор в приемном покое вздумал почитать ему мораль – мол, нехорошо убивать женщину, даже если она ваша жена. Эти болваны решили, что он сам пырнул Лику, намереваясь ее убить, но на полпути передумал. Трындец какой-то! Не для того он огромные деньги за нее платил. Лика, очнувшись, отвергла предположение врачей и поддержала его версию. А уже дома вдруг начала плакать, просить прощения и умолять не наказывать ее за то, что хотела уйти из жизни. Уйти из жизни, вот дуреха! Как так можно?

Из тумана появилась фигура. Госпожа Ильтен. Зря он волновался о кружевах: она была одета примерно так же, как и тогда, во дворе, где он увидел ее исполняющей смертельный танец. Волосы убраны под платок, концы которого завязаны сзади, непромокаемые брюки, куртка, высокие сапоги. В самый раз для охоты. И ружье за спиной. Может, она и стрелять из него умеет?

– Светлого солнца, господин Хэнк.

– И вам того же, – откликнулся он. Солнце разогнало бы туман, из-за которого ничего не видно на расстоянии чуть дальше вытянутой руки.

Госпожа Ильтен положила ружье в лодку и отомкнула цепь. Хэнк подтолкнул лодку к воде, залез на ходу. Забеспокоился: не стоило ли подать женщине руку? Что там на эту тему говорит этикет? Но госпожа Ильтен молча перешагнула через борт и устроилась на носу без всякой его помощи.

Хэнк взялся за весла. Перспективные места он знал хорошо и мог добраться до них даже в тумане. Где-то за мыском – маленький остров, весь в камышовых зарослях, птиц там полным-полно. Но только на рассвете. Просыпаясь, они улетают, и тогда ищи-свищи.

Хэнк спохватился. Он ведь обещал рассказать все это госпоже Ильтен, а сам молчит. Он заговорил – негромко, чтобы не разрывать тишину молочных сумерек, не заглушать плеск воды. Она слушала внимательно, иногда задавала вопросы. Толковые вопросы, он даже удивился. Сперва. А потом перестал, увлекся рассказом – нечасто попадаются благодарные слушатели, разделяющие его страсть. Она тоже стала говорить больше – про охоту на ее родине, про то, как они сплавлялись по реке с отцом и в таком же тумане налетели на перекат…

Интересная беседа прервалась, когда они подплывали к острову. Хэнк выставил ладонь вверх, призывая к тишине, и не успел усомниться, поймет ли его госпожа Ильтен, вряд ли знакомая с условными жестами военных, как она замолчала на полуслове. Туман стал пожиже, сквозь него нечетко различались очертания островка.

– Теперь ждем, – прошептал он. – Рассветет, и будут взлетать.

Он аккуратно расчехлил ружье. Она последовала его примеру, пристроила приклад к плечу жестом, не оставляющим сомнений в том, что ей доводилось делать это не раз и не дюжину. Повела прицелом туда-сюда. Опустила ствол, выражая готовность ждать.

Небо потихоньку светлело. Госпожа Ильтен сидела молча и расслабленно, глядя на камышовые заросли. Мало кто из гражданских умел ждать. Хэнк неожиданно осознал, что ему с ней легко. Как будто они охотились вместе уже многие годы. Это ожидание бок о бок и разговор до того – он словно с товарищем разговаривал, безо всех этих светских экивоков, на интересующую обоих тему. Здесь и сейчас они понимали друг друга с полуслова, настроенные на одну волну. Он совершенно забыл о ее вредном характере и зохенских повадках.

Заросли шевельнулись, и госпожа Ильтен плавно вскинула ружье. Хэнк залюбовался ее движением и отстал. Ее выстрел был первым. Захлопали крылья, грохнуло, птица истошно заверещала, молотя простреленным оперением о воздух и неуклонно падая. Хэнк встряхнулся, поймал в прицел другую птаху. Попал, птица камнем шлепнулась обратно в камыши.

– Поплыли за трофеями. – Госпожа Ильтен повела подбородком в сторону острова.