Брак по залёту (СИ)

Растрепанная, ошеломленная, Вера, морщась, встала, одернула платье, поискала глазами трусики.

— Твою мать! — рявкнул Саша, — почему не сказала, что у тебя месячные? Вот же… гадство. Чужой диван запачкали.

Девушка только глазами моргала, в горле стоял комок.

— Ладно, не таращись, — решил мужчина. — Сейчас помоюсь и ототру тут. Пятно небольшое. А ты шагай домой, спасибо, что помогла донести. И… за это… самое… тоже, спасибо! Увидимся!

Оказавшись на лестничной клетке, Вера прислонилась к стенке, а потом сползла по ней, сотрясаясь в беззвучных рыданиях — он не понял, что стал у нее первым, а она, как дура, промолчала…

Следующие дни она прожила, как в тумане, стараясь не встречаться с Сашей. Не знала, как посмотрит ему в глаза, что скажет. И, главное, что скажет он?

Столкнулись они в заводской столовой, Вера только вошла, а Саша уже поел и выходил наружу.

— Верка, привет! Что-то ты пропала, здорова? — мимоходом спросил он девушку и, не останавливаясь, добавил вполголоса. — Надо бы повторить, а?

Веру передернуло. Господи, неужели, когда она выйдет замуж, ей придется терпеть вот это каждую ночь? Или не каждую, но, все равно, достаточно часто? Вот где ужас…

— Я… не могу, — выдавила она.

— Да? Жаль. Ладно, мне к станку надо, перерыв заканчивается.

А через день с курорта вернулась Аня, и Саша о Вере и думать забыл. Еще через неделю не пришла менструация. Не пришла она через месяц, и через два, началась тошнота по утрам, непереносимость некоторых запахов и тяга на соленое. Первой забила тревогу мать и отвела трясущуюся Веру в районную поликлинику. Вердикт гинеколога не оставлял вариантов — беременна, аборт делать поздно.

Потом был семейный совет, вернее, семейный допрос, по результатам которого стала скорая свадьба и ненавидящий ее Александр. Теперь — законный муж Веры.

По сути, она опять добилась своего, но цена оказалась слишком высока…

Поначалу Сашка ее видеть не хотел, разговаривал сквозь зубы, дверью хлопал.

Вера была уверена — не будь у нее поддержки отца, ушел бы муж в первую же неделю. Или принялся поколачивать, как поступал его собственный родитель со своей женой, если ему что-то не нравилось. Но участкового Саша побаивался, на рожон не лез.

Повезло еще, что её отец по своим каналам как-то смог выбить молодой семье квартиру, двушку. Еще больше повезло, что располагалась она в другом районе — молодые получили относительную свободу.

Выслушивая претензии мужа, Вера внутренне соглашалась — она виновата, разрушила чужую свадьбу, любовь, обманом заставила на себе жениться. И старалась изо всех сил угодить супругу, сделать так, чтобы он ее простил. Из кожи вон лезла, но дома всегда, когда бы муж ни пришел, его ждал горячий обед, на полу ни соринки, рубашки выглажены, а жена — при полном параде. Конечно, она уже не красилась так сильно, замужней женщине ни к чему себя перед другими выпячивать, но без легкого макияжа к мужу не выходила. Да, Саша сразу стал спать отдельно — в зале на диване. Вера, отчасти, была этому даже рада — воспоминания о единственной в ее жизни близости не оставили ничего, кроме боли и чувства брезгливости. Правда, все женщины твердили, что нельзя мужа лишать этого самого, иначе, он найдет сладкое на стороне, но пересилить себя она не могла. Тянула время, надеясь, что все, как-нибудь, образуется, и ходила дома не в старом халатике, а в милых домашних платьях, выгодно подчеркивающих её фигурку.

Постепенно Сашка смирился, оттаял, уже не рычал по любому поводу, даже шутил иногда, благосклонно принимая все удобства, какими Вера его окружала.

Потом родилась Женька, и Александр, неожиданно привязался к ребёнку. Впрочем, малявку было невозможно не любить — она не доставляла почти никаких хлопот, оказавшись на удивление спокойной и рассудительной, насколько это возможно для младенца. Женька спала по ночам, если была мокрая, то кряхтела и ёрзала, сигнализируя, что ей не по себе. Сытая и сухая девочка с интересом таращилась на игрушки, собственные ручки и улыбалась. Она улыбалась с месячного возраста — всем людям, чей взгляд ловила. И «маршировала» ручками и ножками, стоило появиться отцу.

Пошла дочь в год, сразу прочно и решительно, и с того момента Вера потеряла покой — какая бы спокойная не была дочка, она, как и другие дети, постоянно куда-то лезла, что-то доставала, роняла, падала сама и… улыбалась.

Когда муж видел дочь, он оттаивал на глазах. Каким бы сложным не оказался день, стоило ему переступить порог дома, как — «папочка» — и вихрь бантиков налетал с разбегу, повиснув на шее наклонившегося родителя.

Благодаря солнечной Женьке жизнь в семье, практически полностью наладилась.

Саша стал советоваться с женой, выслушивал ее просьбы, помогал по дому — в мелочах, но, тем не менее, это уже был большой шаг навстречу. Они ходили втроем гулять — как будто бы у них нормальная семья и есть отношения.

А однажды муж не лег спать на диване, а вошел в спальню. Вошел, и остался.