Брак понарошку (СИ)

Я тяжко вздохнула в такт нерадостным мыслям. На работу жуть как не хотелось! И дело даже не в ранних подъемах — к ним я уже почти привыкла, а в том, что надоело.

Хотелось заняться сценарием вплотную, а не тратить силы на утреннее шоу. Пусть времени съемка занимала не так уж и много: обычно в обед у меня уже заканчивался рабочий день, но моральные силы вытягивала только так!

В прямом эфире нет места оговоркам, неудачным кадрам и каверзам. Хорошо ты себя чувствуешь или нет, а должна светиться позитивом и бодростью! Радоваться мелким новостям, словно они изменили твой мир и сочувствовать тем, кто вызывает недоумение.

Но сложнее всего восторгаться чем-то пустым. К примеру, как один мужчина проколол свою кожу крюками и таким образом спустился на дельтаплане. Господи, зачем?

Я едва сдерживалась, чтобы не скривиться в эфире. У меня нет проблем с воображением или фантазией и я очень ярко представляла себе его спину.

И таким моментов было не то чтобы много, но достаточно. Особенно для человека, которого никогда особо и не прельщала роль ведущей на телевидение.

Казалось бы, хватит ныть, что все плохо — пойди и измени ситуацию. Просто уволься и живи как хочешь!

Сколько раз я порывалась уйти, но Антон меня отговаривал снова и снова. Его доводы были разумны и сейчас я их воскрешала в памяти. В очередной раз вздыхая над каждым. Ничего не изменилось. Я до сих пор не придумала, как монетизировать свое творчество, не создала стабильный пассивный доход.

Но главное, конечно же, — сценарий. Работа над ним хоть и двигалась вперед, но до финала было еще далеко. Сроки озвучить я не готова, показать его на данном этапе кому-то тоже.

Поэтому все и оставалось как было.

Мой горестный вздох вновь нарушил тишину кухни, но почти тут же утонул в других звуках: громком хлопке двери, звяканье ключей о поверхность комода, шелесте ветровки, глухом стуке кроссовок — и вот на пороге возник взбешенный Илья!

Я его таким еще никогда не видела: взъерошенный, злой, раздосадованный, возмущенный, совершенно неспособный взять свои эмоции под контроль.

— Илья?

Я отложила в сторону нож: салат подождет, а вот муж нет.

— Не могу поверить!

Мужчина чуть ли за голову не схватился и рухнул, как подкошенный, на диван:

— Как он только посмел? Явился, весь из себя такой расчудесный: с букетом маминых любимых цветов и целой заготовленной речью! Представляешь?

Если честно — с трудом.

Я обошла барную стойку и присела рядом с Ильей.

— Кто явился? Куда? На вокзал?

Илья поехал провожать маму с бабушкой, а я осталась дома. С женщинами я попрощалась еще утром, когда уезжала сюда, на теперь уже нашу квартиру. А Илья должен был проверить все, перекрыть воду, газ, отдать запасные ключи управляющему дома и, собственно, проводить родственниц.

— Мой отец! Оказывается, он был приглашен на нашу свадьбу. Не знаю с чьей стороны, не спрашивай! И вот там он и встретился с мамой, узнал ее и теперь вот…

Бог ты мой…

— Так значит он пришел к поезду?

— Да! Просил маму остаться, предлагал попробовать быть вместе.

Я внимательно посмотрела на руки Ильи. Вроде бы костяшки не сбиты, но на всякий случай уточнила:

— Ты его… вы с ним… Он живой? — я наконец-то собрала в предложение свои мысли.

— Живой! — фыркнул Илья, всем своим видом показывая, насколько этот факт его удручает. — Хоть бабушка случайно ему ногу чемоданом и переехала. Лучше б толкнула под поезд.

— Илья, — я мягко улыбнулась и крепко сжала его руку. — Твоя мама — взрослая, самодостаточная женщина. Уверена, она сама разберется с ним и даст ему от ворот поворот.

— Как же…

Мужчина сжал пальцами переносицу и сделал несколько рваных вдохов.

— Она и отказала. Только он вытащил из кармана билет на соседнее место и заявил, что так и знал!

— Он что поехал с ними?

Вот это да…

— Именно, сказал, что больше не отступится от любимой женщины.

Я не знала, что и сказать. Ситуация запутанная и ясно только то, что ничего не ясно. Вряд ли все так просто и понятно было в прошлом, как Илье рассказали. И раз его отец настроен настолько решительно и готов действовать на опережение, то что-то я сомневаюсь в причинах его расставания с матерью Ильи.

— Думаешь, он ее обидит?

Я видела, что мужчина сразу хотел ответить, но Илья задумался:

— Не знаю. Вряд ли. Он показался искренним и даже… — Илья громко засмеялся, — приятным на вид человеком.

— Так может быть стоит не вмешиваться? Просто сказать маме, что в случае необходимости мы рядом и поможем…

— Ага, еще добавить, что примем ее любое решение, да?

— А почему бы и нет? Это ведь ее жизнь! Если Зинаида решит простить его и жить одной семьей, то …

— С ума сошла? Предателей не прощают! Им не дают вторых шансов. Это же безумие!

Илья подскочил на ноги и принялся шагать по комнате:

— Как ты себе это представляешь? Может, мне его еще и папой называть?

Я видела, что мужчина завелся еще сильнее, его злость никуда не ушла, а только возросла. Не умею я успокаивать.

— Может, мне с ним еще бутылку распить и о жизни поплакаться? Или фамилию дедову на его сменить, а, Кир?