Брак (СИ)

– Я не мог ничего сделать! – всхлипывал парень, и слёзы ручьями лились из васильковых глаз. – Ничего, понимаете? Она заблокировала двери... Да-да! Это она! Она заблокировала двери, когда машина слетела в канал и упала в воду! Клянусь вам! Шофёр он... Он был уже мёртв, а Милос... Милос...

– Возьмите себя в руки, Альбер.

– Да-да... Простите. – Ней глотнул бренди. Губы несчастного дрожали. Нос распух. – Я не понял, что конкретно кукла сделала с ним, ведь я пытался выбраться – мы же тонули! Но её глаза... Они... Вы можете не верить, но они... Они были полны ненависти.

Ларго записал всё до последнего слова, но от комментариев решил воздержаться.

Ненависти... Это же надо такое выдумать! Не исключено, что куклу могло заклинить. Возможно даже, что имел место производственный брак. Но ненависть во взгляде... Это, определённо, чересчур.

– Почему до сих пор вы молчали, Альбер?

– Мне бы никто не поверил. – Парень шмыгнул носом.

– Резонно. – Ким щёлкнул кнопкой авторучки и нахмурился. – Кто-нибудь знает, что вы отправились ко мне?

– Нет. Никто не знает.

– Вы делились с кем-то своими подозрениями?

– Нет-нет, – замотал головой Ней. – Вы – первый, кому я рассказал.

– Хорошо. – Ларго поднялся. Глубоко вздохнул и шумно выдохнул. Пугать парня нельзя. Ни в коем случае нельзя. Но... Осторожность никогда не помешает. – Поезжайте домой и до утра гостей не принимайте. Закройтесь на все замки и держите телефон под рукой – я оставлю вам свой номер: звоните в любое время. Ясно?

– Ясно. – Альбер робко улыбнулся и утёр нос тыльной стороной ладони.

Ким бросил на гостя укоризненный взгляд.

– Пожалуй, я закажу вам такси. Вы совсем не умеете пить, друг мой.

– Вот и Милос говорил так же, – вздохнул мальчишка.

– Оставьте свой адрес, – Ким протянул ему блокнот и ручку. – И подготовьте бумаги, о которых упомянули. Я заеду завтра. Мы вместе всё проверим. Я рассчитываю на вашу помощь, господин Ней.

– О! Я не подведу!

Из окна Ларго наблюдал, как Альбер сел в машину.

Теперь у меня есть свидетель, – размышлял он, машинально записывая в блокнот номер крутобокого фольксвагена-жука, на котором Ней укатил в ночь. – Свидетель, которого Реваж не сможет заткнуть, как Магу, или поставить раком, как меня.

Такси скрылось за поворотом, и Ким задёрнул шторы. Квартира погрузилась в уютный полумрак.

Пустая бутылка на столе блестела тёмным стеклом, отражая жёлтый свет торшера. Окурки дымились в пепельнице. Плащ валялся на подлокотнике кресла, рядом с которым стояла Надин. Она стояла там, когда Альбер, мокрый и жалкий, появился на пороге. Стояла, пока они пили и вели беседу. Стояла. Не моргала. Не двигалась. Не издавала звуков. Она стояла, потому что он, Ларго, забыл приказать ей сесть…

– Неужели ты способна причинить мне вред? – он задумчиво намотал на палец блестящий каштановый локон.

Кукла улыбнулась и захлопала ресницами.

Ненависть... В её глазах была ненависть... – слова Альбера Нея вспыхнули в памяти и тут же угасли.

– Господин Ларго шутит? – хорошенькая головка склонилась на бок.

– Господин Ларго соскучился по твоей сочной попке. Иди сюда и встань, как мне нравится.

Глава четвёртая

Толстая папка шмякнулась на стол прямо перед носом Реважа.

– Что это? – комиссар сдвинул кустистые брови.

– Дело Карра. – Ларго сел напротив, не дожидаясь приглашения, и закинул ногу на ногу.

– Вообще-то я ждал отчёт об убийстве Виктра Лессера.

– Его убила кукла, – не моргнув глазом заявил Ларго. – И Милоса Карра тоже. – Лицо шефа сделалось каменным. Он всё знает, старый барсук. – Кто расследовал смерть хозяина космоса? Старший инспектор Ним? Где он?

– На пенсии, – спокойно ответил комиссар. Слишком спокойно. – Отправился на Острова. Там воздух целебный.

– Хитр.

– Зря стараешься. – Реваж сцепил пальцы в замок. – К делу Карра ты Кибериум не приплетёшь. У тебя ничего нет.

– Ошибаетесь, господин комиссар. Имеется свидетель. Очевидец.

Вот так. Так с ним и надо. Так и только так. Прямо в лоб и взять за жабры, иначе старый угорь выкрутится.

Однако если комиссар и занервничал, то виду не подал.

– Кто же? – спросил тоном, каким обычно просил карту вин у официанта. Тень интереса, не более.

– Этот козырь я, пожалуй, оставлю при себе, господин комиссар.

– Блефуешь? – поросячьи глазки вперились в Кима. Ларго стоически выдержал взгляд, и шеф взорвался.

– Ты себя кем возомнил, щенок? – прорычал он, подавшись вперёд. – Хочешь потерять место, идиотина? Забыл, что случается с теми, у кого нет работы? Забыл статью двести семнадцатую пункт два?

– Я знаю Кодекс наизусть, – железным голосом произнёс Ким. Хотелось припечатать шефа каждым словом. Хотелось раздавить. Задушить. Съездить по сытой роже. Он доверял Реважу столько лет. Считал его наставником. Уважал, несмотря на скверный характер. А теперь... Разочарование вышло неожиданным и мощным, как удар молнии, и Ларго заскрипел зубами. – Там есть и другие любопытные статьи. Злоупотребление служебным положением, например. Сокрытие улик – тоже неплохая статья. Что там за них дают? Каторгу? Петлю?