Брак (СИ)

Нет, рановато вычёркивать главу Инкубатора из списка подозреваемых. Так что имени по-прежнему два. Два имени.

Имре Хара и Ами Токадо...

За всем стоит один из них, ведь больше попросту никого не осталось! Кто-то из них пытается прибрать к рукам Кибериум. Но кто? И, самое главное, зачем? Неужели им мало власти? Мало денег?

Узко мыслишь, – сказал себе Ким, замахиваясь с новой силой. – Власти и денег всегда мало.

Он вспомнил сказку о Золотой Антилопе, которую зелёным юнцом читал в Библиотеке Образовательного Центра. Злой Раджа продолжал требовать золота, даже когда тяжёлые монеты почти погребли его под собой. Вдруг здесь похожий случай? Не исключено. Одно дело – быть политиком. Совсем другое – вождём. То же самое с Токадо. Сейчас он – Отец Человечества, а мог бы стать...

Богом?

Весьма вероятно, учитывая рассказы Ладимира о сверхлюдях.

Рион Штерн и злополучный Сайрус Вик – всего лишь фигуры, – угрюмо подумал Ларго. – А мне нужен тот, чья рука двигает их по доске.

Семеро водят, один кругами ходит

На кого покажет, тот первым в гроб и ляжет...

Сигнал перерыва – тоненькое пищание учётного браслета – прозвучал слаще пения ангелов.

Пора!

Ким отшвырнул кирку и мрачные мысли. Тайник он нашёл быстро – небольшой холмик у каменистого выступа.

– Привет дружище, – усмехнулся Ларго, стряхивая с блокнота бурую пыль. – Пришло время рвать когти, как считаешь?

Он засунул книжицу за пояс, опустился на четвереньки и пополз прочь из узкой кишки забоя. А когда выбрался в штрек – двинулся к Центральному коридору, как и его товарищи по несчастью.

Измотанные, потные и грязные до черноты каторжане бросали кирки, лопаты и отбойники и, шатаясь, словно зомби, плелись на обед, чтобы подкрепить силы крохотной порцией мутной жижи, которая тут сходила за суп. Никто не разговаривал: шагали молча, тупо пялясь под ноги. Один из зэков споткнулся и упал, но никто из бригады не остановился, чтобы помочь бедолаге подняться.

Ладимир прав, – отметил Ким. – Они не заметят. Даже если в штреке сейчас появится голая кукла, или дракон – они не заметят. Ничего не заметят.

Сейчас самое время!

"Ты пройдёшь от забоя по штреку десять шагов, – слова Ладимира прозвучали в голове так отчётливо, словно старик стоял рядом. – Когда увидишь валуны справа – отстань от строя. Толкни вторую по величине глыбу – под ней будет щель..."...

***

Щель оказалась невероятно узкой. Сперва Ларго спохватился: "не пролезу!", но с третьей попытки всё-таки втиснулся. Сначала плечо, потом голова, а следом – всё тело. Скала проглотила его, едва не расплющив. Дышать приходилось через раз, но Ким короткими рывками пробирался вперёд. Ему казалось, будто он слышит хруст собственных костей, а ободранную в кровь кожу нестерпимо жгло.

Я смогу, – сказал он себе и стиснул зубы.

Это путь к свободе, и я его пройду.

Щель выплюнула его в тёмный коридор, полный зловонной жижи, и Ким рухнул на колени.

Дышать, дышать!

Вдох. Ещё один. Голова кружилась, но...

Нужно встать. Встать и идти.

Ларго прислушался. Тихо. Только вода мерно капает с каменных сводов. Ни криков, ни сигнала тревоги – ничего.

Никто не заметил...

Темнота сделала его слепым, но Ким помнил уроки Ладмира Лея. Он прильнул к стене и ощупью двинулся налево. Под ногами хлюпало и чавкало. Воняло гнилью, нечистотами и тленом.

"Считай шаги", – велел опальный старикан, и Ларго считал. Сто шагов. Нужно сделать всего сто шагов. От свободы его отделяет сто шагов, а от смерти...

"Если не доберёшься до бункера в течение получаса – помяну тебя стопкой шнапса, – предупредил Лей. – Парализующий чип сработает автоматически, прежде чем я успею его дезактивировать".

Нельзя медлить! Нельзя!

Я должен дойти, – твердил себе Ким. – Дойти и убедить старика вытащить Лео.

Лей поможет. Непременно поможет, иначе...

Никаких "иначе"! – одёрнул он себя. – Я сумею уговорить Лея. Мы вместе поможем Лео и сделаем это сегодня же. До конца смены.

Ларго хорошо представлял реакцию чудаковатого деда: Ладимир, похоже, совсем утратил верю в людей. Старик наверняка начнёт упираться, ворчать и читать нотации, но...

Он поможет. Непременно поможет, как помог тогда, с браслетами.

Тошнотворная вонь била в голову лучше ядрёного самогона. К горлу подкатывал противный ком, и рвотные позывы становились всё сильнее. К сладковатому запаху разложения прибавился новый аромат – тянуло гарью.

Ким остановился и медленно досчитал до пяти. Рискованно, но это куда лучше, чем грохнуться в обморок и прийти в себя парализованным. Он представил, как стоит посреди площади Памяти, ослеплённый неоновыми вспышками, а с неба падают тяжёлые капли – начинается дождь. Фантазия вышла столь яркой, что даже раскат грома послышался.