Брак со стихийным бедствием

И боже пронес! Вернее, он сподобил Ирку вовремя заметить справа разбитую глинистую колею, сворачивающую на пустырь к котловану стройки. Матерно поблагодарив господа нашего, Ирка круто заложила вправо. Из среднего ряда, подрезав маршрутку на крайней полосе, «шестерка» на двух колесах влетела в поворот и плюхнулась на все четыре посреди большой грязной лужи (я снова некстати вспомнила африканских бегемотов, ведущих на зависть спокойную жизнь!). Машина сквозь бурую завесу высоко взметнувшихся брызг взлетела на большую кочку, ухнула вниз, дребезжа, как посудный шкаф во время землетрясения, прокатилась по пологому длинному склону, по собственной инициативе развернулась и, двигаясь юзом, аккуратно приткнулась к земляной стене котлована.

Скорчившись и зажмурившись, я еще ожидала удара, а Ирка весело выругалась и сказала:

– Катились опасно, но припарковались безупречно!

Я разлепила ресницы и посмотрела в окошко. За ним был вертикальный откос, с него с тихим шорохом осыпались комочки земли и мелкие камешки. Я придавила ладонью сильно бьющееся сердце и начала считать до десяти, чтобы успокоиться, но сразу после тройки сбилась, вдохнула побольше воздуха и заорала на блаженно улыбающуюся подружку:

– Ты чего лыбишься, гонщица чокнутая?! Мы чуть не разбились, мать твою так!

И я тоже походя осуществила ревизию наиболее выразительных букв кириллического алфавита.

– Не ругайся, – поковыряв пальцем в ухе, попросила Ирка. – Я не виновата, у нас тормоза отказали!

– С чего это они вдруг отказали? Ты только на прошлой неделе в автосервисе была, проверялась по полной программе! – напомнила я.

– Вот именно! – перестав улыбаться, сказала Ирка.

Она завозилась, открыла дверцу и вылезла из машины, бросив мне через плечо:

– Слышь, подруга? Не нравится мне это!

Дверца с моей стороны не открывалась, ее подпирал откос, так что пришлось мне выбираться следом за Иркой в левую дверь. Когда я, возмущенно сопя, вылезла наружу, Ирка уже сидела на корточках перед передним бампером «шестерки», скривив шею и с неудовольствием глядя машине под брюхо.

– Что там? – спросила я.

– Капает, – коротко ответила она.

Ирка поднялась, отряхнула руки, оглядела линию горизонта, обозначенную дальним краем котлована, и задумчиво сказала:

– Знаешь, или я ничего не понимаю в машинах, или мне перерезали тормозной шланг!

– Я бы предпочла, чтобы ты ничего не понимала в машинах! – проворчала я. – Потому что если тебе перерезали тормозной шланг, значит, тебя хотели угробить!

– Интересно, кто? – призадумалась подружка.

Мы увлеченно перебирали всех ее явных врагов и тайных недоброжелателей, включая бывшую свекровь и отвергнутого ухажера из пятого «Б» класса, когда к нам в котлован прикатила патрулька ГИБДД. Инспектор хладнокровно выслушал мой эмоциональный рассказ и Иркины сухие комментарии, после чего не поленился повторить опыт подружки, изучил автомобильное подбрюшье и убежденно сказал:

– Кирдык тормозам!

– Хорошо, что нам не кирдык! – передернув плечами, как танцовщица, исполняющая «Цыганочку», заметила я.

– Хорошо, – согласился инспектор. – Хорошо, но странно!

Со странностями предстояло разбираться специалистам. Для нетранспортабельной «шестерки» вызвали эвакуатор, Ирку пригласили проехаться в патрульке, а я была вынуждена вызвать себе такси.

Прежде чем сесть в наемный экипаж, я с подозрением спросила водителя:

– А как у вас с тормозами?

И, получив заверения, что с тормозами у такси все в полном порядке, на всякий случай все-таки заставила шофера заглянуть под машину. Там ничего не капало, поэтому я более или менее успокоилась и уже через десять минут на ватных ногах вползала по лестнице, ведущей в офис нашей телекомпании.

– Елена, стой! – рявкнула на меня Бабулина. – Ты где шастала, на погосте? С такими ногами в помещение не пущу!

Вздрогнув при упоминании погоста, я опустила глаза и посмотрела на свои ноги, желая узнать, чем они не понравились строгой вахтерше. Вообще-то ноги у меня очень даже ничего, достаточно длинные и стройные, и высокие кожаные сапоги, которые я обула, чтобы немного порадовать Вадика и подобных ему ценителей прекрасного, только подчеркивают их красоту.

Оказалось, что Бабулиной не приглянулись именно мои сапоги. В настоящий момент они больше походили на калоши с гетрами, потому что были по щиколотку испачканы рыжей грязью.

– Ладно, пойду помою! – Я развернулась и поплелась на первый этаж.

Запершись в туалетной комнате, я стянула с ног сапоги и старательно вымыла их чистой тряпочкой с мылом, а потом досуха вытерла мягкой бумагой и полезла в сумку за коробочкой со средством для обуви. Этот пластмассовый пенал с губкой, пропитанной бесцветным кремом, я положила в свою торбу еще вчера утром, когда надумала обуться в сапоги. Чтобы они смотрелись максимально эффектно, их приходится регулярно чистить и наводить на черную кожу классический сапожный блеск.