Брак со стихийным бедствием

Я подняла глаза выше белой шапочки медички и мысленно воззвала к небесам, обращаясь по экстренной астрально-ментально-космической связи к своему ангелу:

– Помоги!

В этот момент меня хватило только на короткую и ясную реплику по существу, хотя при случае я сказала бы своему нерасторопному ангелу немало теплых слов. Спит он там, что ли?! Или всех херувимов, серафимов, ангелов-хранителей и прочих небесных пернатых разом скосил куриный грипп, так что за меня совершенно некому заступиться?!

Мысленно я горестно восплакала, и это неожиданно возымело действие. Силы небесные растрогались, устыдились и ниспослали затребованного ангела!

Он медленно и величаво восстал за спиной склонившейся надо мной медсестры – большой, белый, с просторными складчатыми крыльями – и воздел руку с короткой темной дубинкой. Изумленная, я еще успела подумать, что на небесах, видно, и впрямь имеется острая нехватка полевых работников, потому что ангела мне прислали какого-то совершенно не профильного – не хранителя, а инспектора! Может, при жизни на земле он был гаишником?

– Палка, палка-выручалка! – истово, как молитву, прошептала я.

В следующее мгновение дежурный ангел простер поднятую руку над головой медсестры и резким движеним без замаха прицельно опустил свой жезл на белую медицинскую шапочку.

– А… – бессмысленно сказала женщина в белом.

– Да-да, аминь! – договорил за нее добрый ангел.

Медсестра выронила шприц и упала мне на ноги. Почувствовав боль в коленках, я напрягла их и сумела согнуть, бесцеремонно стряхнув жертву ангела-инспектора на голый пол.

– Ты в порядке? – спросил инспектор, озабоченно глядя на меня сверху вниз сияющими зелеными глазами.

Пухлые щеки и все три ангельских подбородка взволнованно вздрагивали, я засмотрелась и забыла ответить. Тогда ангельский голос, показавшийся мне знакомым, спросил:

– Кто такая эта тетка? Может, зря я огрела ее колбасой?

– Чем?!

Я сильно удивилась и часто заморгала, в результате чего мой затуманенный взор прояснился до нормы и зрение улучшилось настолько, что я смогла как следует рассмотреть своего ангела-спасителя со снаряжением и замашками омоновца.

Босиком, в просторной батистовой ночнушке с рукавами, с надкусанной палкой сырокопченой колбаски в кулаке надо мной стояла моя дорогая и любимая подружка Ирка. Я глубоко вздохнула и не нашла ничего лучшего, как сказать:

– Так вот кто свистнул колбасу из холодильника!

– Хочешь укусить? – незлобиво предложила подружка. – Отличная колбаска, очень вкусная, не то что та водянистая кашка, которую давали на ужин!

– Ты что, ела сырокопченую колбасу?! – всполошилась я. – Тебе же это категорически нельзя!

Почувствовав, что мой опорно-двигательный аппарат снова при мне и готов исполнять свои обязанности, я поднялась на ноги и первым делом попыталась отнять у неразумной подружки вредную пищу, но она спрятала колбасину за широкую спину и с мрачной решимостью сказала:

– Не отдам! Хватит с меня больничной диеты, я на ней загнусь! Кашка-малашка и жиденький чаек – разве это подходящая еда для выздоравливающего больного?

– Я ужасно рада, что ты выздоровела, да еще так вовремя! – призналась я, решив закрыть глаза на погрешности в Иркином питании. – Если бы не ты, эта особа вколола бы мне какую-то дрянь!

– Она и мне ее вколола, прямо в капельницу, – помрачнев, сказала Ирка. – Я все видела, но не поняла, что дело нечисто, пока эта врагиня не вырубила тебя. Как она это сделала?

– С помощью электрошокера. – Я нагнулась, обшарила карманы халата поверженной врагини и присвоила упомянутый приборчик. – Минутку… Говоришь, ты все видела? Как это? Разве ты не спала?

– А ты поверила, что я сплю? – Ирка вновь повеселела и радостно засмеялась. – Я тебя провела! Я просто притворялась!

– Зачем?

– Не хотела мешать твоему рассказу, он был очень интересным. А сначала, когда ты только вошла, я притворилась спящей, потому что думала – это пришли люди в белых халатах.

– А ты при виде медиков впадаешь в спячку? – съязвила я.

– Ага, перестаю жевать, прячу под подушку колбасу, закрываю глаза и делаю вид, что меня нет, – охотно согласилась подружка. – Это мой способ пассивного сопротивления активному лечению.

И она пожаловалась на медиков:

– Надоели уже со своими бесконечными уколами и вливаниями! У меня уже вся задница опухла и шишками покрылась и на руках живого места не осталось. Кроме того, какая-то фигня из того, что мне тут капают, подавляет аппетит. Это зачем же мне такое дело? Не хватало еще фатально похудеть!

– Не волнуйся, по-моему, весь твой целый и неделимый центнер остался при тебе, – успокоила я ее. – Ирусик, я не поняла: врагиня вколола что-то тебе в капельницу, но тебе это ничуть не повредило?

– Мне – нет, – кивнула Ирка. – А знаешь, почему? Потому что я сегодня мочалку лечила.

– Кого это ты называешь мочалкой? – спросила я, оглядываясь.

Может, вторая кровать опустела не просто так, а в результате самодеятельной врачебной практики моей подружки? Может, тут лежала пациентка с редкой фамилией Мочалка и самозваная докторица Ирка ее лечила и залечила?

– Куда ты смотришь? Ты сюда смотри! – сказала Ирка.